Наши в космосе

– Тихо ты… - шепнул Кошкин, продолжая улыбаться во все тридцать два зуба. - Улыбайся, капитан. Может, это не наручники. - Он незаметно подергал руками, пытаясь высвободиться. Попытка не удалась - Может, это такой местный знак отличия. Вроде почетного ордена.

– Хорош орден… - процедил сквозь зубы Альварец, опуская скованные руки.

Подкатил экипаж весьма унылого вида, с зарешеченными окнами.

– Тоже обычай? - мрачно осведомился Альварец, когда их с Кошкиным довольно бесцеремонно втолкнули внутрь. - Мистика, мистика… Вот тебе и мистика. Чуяло мое сердце.

Кошкин потерянно молчал.

Унылый экипаж подкатил к не менее унылому зданию. У входа с землян сняли наручники. Они вошли, и дверь за ними тут же захлопнулась.

Настроение Альвареца испортилось окончательно. Помещение, в котором они оказались, формой, размерами и обстановкой напоминало тюремную камеру, ка ковой, по всей видимости, и являлось.

– Н-ну? - ядовито спросил Альварец. - И это - обычай? По-твоему, это резиденция для особо почетных гостей?

Вместо ответа штурман проследовал к стоящим в углу деревянным нарам, сел и обхватил руками голову. Альварец заметался по камере.

– Вот уж влипли так влипли… Ну, Кошкин!

– Да что - Кошкин?! - штурман обиделся. - Чуть что, так сразу: «Кошкин, Кошкин!» При чем тут я? Альварец резко остановился.

– А кто сказал, что тут живут нормальные люди? - грозно спросил он.

– Ну, я сказал, - покорно согласился штурман. - Так это же во всех справочниках написано.

– При пользованилсправочниками нормальный человек всегда делает скидку на некомпетентность составителей, ясно? - Альварец зло плюнул в угол и снова заходил по камере. - Нормальные люди… Ну, почему, почему я всегда тебя слушаю? Ничего, штурман, - пообещал он. - Уж это - точно - в последний раз.

Штурман окинул тусклым взором толстенную решетку на окне и тяжело вздохнул. Альварец снова остановился.

– Что? - свирепо спросил он.

– Да нет, это я так… - Кошкин еще раз вздохнул. Еще тяжелее. - Просто я подумал, что ты очень верно сказал. Насчет последнего раза.

Капитан тоже взглянул на решетку.

– Я им покажу… - прорычал он. - Они меня попомнят… - Он с грозным видом повернулся к двери. - М-местные обычаи, значит… Оч-чень красивые обычаи. - И Альварец решительно зашагал к выходу.

Показать он никому ничего не успел. Дверь неожиданно отворилась. В камеру вошел очередной когоанец. В той же униформе, что и прочие, - черный мундир, блестящие пуговицы в два ряда. Щелкнул замок.

– С-спокойно, капитан… - напряженным голосом предостерег Кошкин. - Н-не нарывайся, не суетись. Попробуем прояснить ситуацию.

Альварец набрал полную грудь воздуха и нехотя разжал кулаки. Когоанец смерил капитана долгим пристальным взглядом холодных зеленовато-серых глаз. Заглянув ему через плечо, так же пристально осмотрел сидящего на нарах штурмана. После этого сказал на линкосе:

– Здравствуйте, - акцента почти не было. - Я ваш адвокат.

– Привет, - буркнул Кошкин.

– Наш… кто? - переспросил Альварец.

– Адвокат, - повторил когоанец. - Назначен властями для защиты ваших интересов.

– Ах, вот оно что… - протянул Альварец. - Слыхал, Кошкин? Защитник наших интересов.

– Да, - подтвердил адвокат. - Таков закон. Каждый осужденный имеет право обратиться к адвокату.

В случае, если по каким-либо причинам он не может этого сделать, адвокат назначается органами власти.

Альварецу показалось, что он ослышался. Он беспомощно оглянулся на Кошкина. Кошкин медленно поднялся с нар.

– Как вы сказали? - спросил он. - Осужденные?

– Разумеется, - бесстрастно ответил адвокат.

– Значит, мы осужденные? - на всякий случай уточнил Альварец.

– Разумеется, - столь же бесстрастно повторил адвокат.

Альварец посмотрел на Кошкина и увидел на его лице такое же глупое выражение, как и то, которое, судя по всему, приняло его лицо.

– Та-ак… - Капитан зябко потер руки. - Очень интересно. И в чем же нас, по-вашему, обвиняют?

– Вы не поняли, - адвокат говорил тусклым, монотонным голосом. - Я не говорил, что вас обвиняют. Вы не обвиняемые. Вы - осужденные!

В камере повисла тяжелая тишина. Альварец тупо смотрел на Кошкина. Кошкин - на Альвареца. Потом они долго смотрели на адвоката. Адвокат, в свою очередь, смотрел в сторону. Несмотря на бесстрастное выражение лица, чувствовалось, что ему все это давно уже надоело и что он с трудом удерживается от зевка.

Первым не выдержал Кошкин.

– За что?! - вскричал он нечеловеческим голосом. - Что мы сделали?!

Адвокат перевел взгляд холодных глаз на его побагровевшее лицо и ответил:

– Ничего. - В его голосе послышалось удивление. Кошкин разинул рот.

– Вас осудили не за то, что вы совершили, - сухо пояснил когоанский адвокат. - Вас осудили за то, что вы совершите. Превентивно.

Кошкин бухнулся на нары. Рядом с ним осторожно опустился Альварец. Адвокат остался стоять.

– Э-э… - выдавил капитан. - А-а… В смысле… то есть как?!

Адвокат со скукою взглянул на него и прежним своим монотонным голосом поведал следующее.