Наши в космосе

Он хотел было барабанить в дверь и требовать справедливости, но Гнец-18 объяснил, что ничего из этого не выйдет. Они все равно проникли сюда без разрешения, а раз местные жители думают, что, кроме их мира, никакого другого нет, а если и есть, то он для жилья не приспособлен, значит, Удалов с Гнецем ниоткуда не приезжали, а просто - местные жители с вредными мыслями.

– Все равно, - упрямо ответил Удалов, - я этого так не оставлю.

– А что можно сделать? - удивился Гнец-18. - Наш путь завершен. У нас даже ничего нет - ни фонарей, ни бластеров, ничего. Все отобрали полицейские. Жаль только, что мы не выполнили задания и нас будут понапрасну ждать дома. Прощай, друг Корнелий. Прости, что впутал тебя в эту историю.

– Ничего подобного, - ответил Удалов, глядя в кромешную тьму. - У меня дела дома. У тебя дела дома. А ты собираешься просидеть здесь всю жизнь. Эй! - продолжал он, подходя к двери. - Здесь есть кто?

– Я на страже, - ответил голос из-за двери.

– Нас скоро выпустят?

– Из этих каменных мешков еще никто не выходил живым, - ответил глухой голос стражника.

– Я так и думал, - прошептал Гнец-18.

– Может, никто и не выходил, - сказал тогда Удалов. - Но все равно я обязан открыть тебе, стражник, глаза. Ты меня слышишь?

– Слышу, - ответил стражник.

– Мы пришли сверху, - продолжал Удалов. - Там, наверху, светит солнце, растет трава и поют птицы. Там светло и сухо. Планета уже забыла, что на ней была страшная война. Она ждет, когда снова вернутся люди. А вы сидите внизу, как кроты в подземелье.

– Наверху ничего нет, - возразил стражник.

– Это тебе вдолбили с детства, что ничего нет. Твои начальники боятся, что как только вы выберетесь на волю, то разбежитесь во все стороны.

– Наверху ничего нет, - повторил стражник. - Там пусто. Там смерть. Жизнь кончается на двадцать третьем ярусе. И не понимаю, зачем все эти разговоры? Может, вы сумасшедшие?

– Тогда зачем нас посадили в каменный мешок? Ведь сумасшедших надо отправлять в больницу.

– У нас нет больниц. Мы живем и умираем, когда наступает для этого время.

– Пойдем с нами наверх, - предложил Удалов. - Там тепло, светло и сухо.

– Не соблазняй меня, - сказал стражник.

– Там поют птицы и журчат светлые реки… - Стражник грустно вздохнул.

– Это похоже на сказку, - сказал он.

– Ты ничем не рискуешь, - продолжал Удалов. - Если тебе не понравится, ты вернешься.

– Не соблазняй, - повторил стражник. - Ты говоришь - тепло, светло и сухо?

– И дует ветер. И шелестят листьями деревья. И жужжат пчелы, отыскивая путь к улью, и стрекочут кузнечики.

– Я не знаю, что такое деревья, и не слышал, как жужжат пчелы, - сказал стражник. - А если ты лжешь, незнакомец?

– Тогда ты приведешь нас обратно и никогда не выпустишь отсюда.

– Хорошо, - решился стражник, - только я вам завяжу руки, чтобы вы меня не убили. Ведь не исключено, что вы сумасшедшие или хитрые преступники.

– Соглашайся, - прошептал Гнец-18. - Соглашайся на все.

Он воспрянул духом.

Стражник связал путешественникам руки и повел их коридорами к скрипучему грузовому лифту.

– Этот лифт поднимет нас на предпоследний ярус, - сказал он, подведя путешественников к ржавой клети, - а там посмотрим.

Лифт поднимался целую вечность. Гнец боялся, что за ними будет погоня, и спрашивал, нельзя ли поторопить лифт.

– Других нету, - мрачно отвечал стражник, который оказался сутулым мужчиной с бледным и рыхлым, как манная каша, лицом.

– Куда дальше? - спросил он, когда лифт через полчаса остановился. Он явно жалел, что поддался на уговоры, и вот-вот готов был повернуть назад.

– Теперь недолго осталось, - сказал Гнец-18, в котором, словно компас, было заложено чувство направления.

Они шли так быстро, что стражник еле поспевал за ними. Его керосиновый фонарь раскачивался как маятник, и оттого казалось, что туннель заполнен прыгающими тенями. Они миновали шахту, поднялись по лестнице, попали в тупик, и пришлось возвращаться назад, пробежали через узкий проход, в котором ржавели автомобили и мотоциклы, и в тот момент, когда стражник, запыхавшись, сказал, что больше не сделает ни шагу, увидели впереди пятнышко света.

Удалов первым добежал до входа в подземелье и вскарабкался наверх без помощи рук, связанных за спиной.

– Свобода! - закричал он, как джинн, выпущенный из бутылки. Следом выбрался Гнец-18.

– Вылезай, - сказал он стражнику, который, зажмурившись, стоял на дне ямы.

– Не могу, слишком светло, - ответил стражник.

Удалов и Гнец-18, повернувшись спинами друг к Другу, развязали путы. Потом Удалов лег на край воронки, протянул руку вниз и помог стражнику выбраться на поверхность.

– Открывай глаза понемножку, - сказал Удалов. - Солнце зашло за облака, не страшно.

Стражник стоял на краю воронки, и у него дрожали колени.

Наконец он осмелился открыть глаза и, щурясь, огляделся. Вокруг расстилалась холмистая равнина, поросшая травой и полынью. Далеко, у горизонта, стеной стоял лес и начинались голубые холмы. Это было не самое красивое место на планете, но все равно здесь было в миллион раз лучше, чем под землей.

Но стражник этого не понял. Он ухватился за Удалова и простонал: