Наши в Скайриме. Книга вторая

Потеряв в гигантской вспышке сразу десяток убитыми и одному Талосу ведомо сколько обожженными, вражеский строй дрогнул, распался и в беспорядке отступил с холма. На проводы мы тоже не поскупились, опустошили запасы маны под ноль. Арбалетчики тоже проявили разумную инициативу, пришпорив беглецов двумя залпами. Словами классика: «Изведал враг в тот день немало». И как горит земля под ногами захватчика — особенно ярко изведали незаконные вооруженные формирования.

Туллий немедленно послал лучников вдоль дороги преследовать врага. А следом двинул тяжелую пехоту. Вайтранцы словно только того и ждали — яростно бросились мстить бегущим захватчикам за попорченные посевы и бессонную ночку.

С конницей у нас дела обстояли скверно, зато у Буревестника совсем никак. Воевать верхом прибыли только знатные особы: сам ярл, Провентус Авениччи, генерал Туллий, да легаты Рикке и Квентин Сципий. Никто из них и не подумал сорваться в галоп, чтобы "рубить супостатов в песи и крушить в хузары". Зато последний персонаж к нам и прискакал на взмыленном коне, отвлекая от законного грабежа, точнее от пикника по случаю победы. Сухомятка — верный путь к язве, да и повод железный, поэтому без бутылочки-другой вина не обошлось.

И мы узнали, что упрямый Ульфрик решил пободаться до последнего, получив небольшое подкрепление и наспех собрав свое бегущее войско в часе пути. И даже отвесил зарвавшимся преследователям неплохого леща. И медленно попятился, отбивая все наскоки Легиона. А дело в том, что сразу за Белой сторожевой башней начиналась территория владения Белый берег. И Балгруф Старший, проводив Ульфрика в рамках приличий, повернул своих орлов обратно. Дабы не обострять и без того непростые отношения между холдами. Помнится их спор с Провентусом Авениччи, не воспримут ли соседи созыв ополчения за подготовку агрессии. Заодно вайтранцы хотели собрать добычу, почтить память павших, да две дюжины захваченных в плен раненых и отставших пристроить в каземат Драконьего Предела.

Будь здесь Сальма, она бы легко сделала вид, что это кто-то другой брякнул: «Ну, мужчинки, дальше сами, а у меня дела поважнее». Но след заносчивой данмерки простыл больше часа назад. Стража и маги с чувством выполненного долга ушли с ней. Справедливости ради, Сальма с половиной храмовников отправилась проведать Камень Ритуала неподалеку от лагеря мятежников. Чтобы прояснить обстановку насчет некромантов в окрестностях Вайтрана и поискать следы их связи с мятежниками. Наших самых слабых бойцов и магов уже перебросили в Храм и форт Кастав.

Со мной остались Дж’зарго и Бренголин, компенсируя временное отсутствие Белранда. Я себе поставил на сегодня задачу покружить вокруг форта Греймур в поисках источника нежити. Такую возможность сделать приятно сразу всем — себе, Азуре и ярлу — упускать было нельзя.

Когда прискакал вестник, нас уже слегка пошатывало от усталости, вина и тяжести трофеев, которые пришлось аккуратно и быстро сбросить в неприметное местечко. Ведь нет ничего хуже незавершенных дел и недобитых врагов.

Стремительный марш на зельях выносливости позволил нам нагнать оба войска за Корваньюндом. Скорбный путь отмечали кровавые следы, стрелы, брошенные щиты и редкие тела, остывающие в снегах. К которым уже подбирались волки, медведи и морозные пауки. Пришлось на бегу выдержать несколько схваток с дикими животными. Миновали место скоротечного боя, где Братья Бури потрепали вырвавшуюся вперед легкую пехоту Туллия.

По паре красноречивых сцен понял — легионеры не брали пленных. Тех мятежников, что по причине ран или усталости не выдержали гонки со смертью, озлобленные потерями имперцы добивали без жалости.

Сотни глоток травили пар на морозе. Сотни ног тяжело топтали снежное, сбрызнутое кровью, месиво. Вымотанные люди продолжали этот безумный кровавый марафон. Вот начальники Легиона в окружении резерва, вот основная масса загонщиков, а вот и арьергард восставших.

«Синие плащи» шли на одном упрямстве, но держали строй. Прикрываясь порубленными, покрытыми щетиной обломанных стрел щитами. Держали оружие наготове. Бренголин тут же принялся стрелять, но сбитое дыхание не способствовало попаданиям.

— Красиво уходят, гады! — признался вслух, тщетно пытаясь отдышаться. — Даже жаль их убивать.

— А ты не убивай, — попросила Ингьярд. Могу представить, каково нордской воительнице видеть жестокое истребление земляков.

— Сдурела, мать? — разозлилась Маруся, выпуская стрелу. — Они тебя не пожалеют. За Каменного Кулака.

Я видел перед собой еще полторы сотни бойцов — готовый костяк для новой армии. Наученной горьким опытом. Или они полягут здесь и сейчас или завтра Скайрим снова умоется кровью… Но предложил Ингьярд не участвовать в дальнейших событиях.

— И не буду! — твердо заявила девушка. — Должен быть другой выход!

Стрелы каджитов вырвали из вражеских рядов новую жертву.

— Вот же дерьмо, такая молодая! — воскликнула Маруся, переступив через собственноручно убитую мятежницу.

Идущий следом легионер задержался ткнуть в обнаженное горло павшей мечом. На всякий случай.