Наши в Скайриме. Жизнь и самые обычные приключения имперского нобиля Теллурио Валерия и его верной компаньонки Ма`Руссы

Патрульные опознали нас с кошкой, «Деву Меча» посчитали нашей спутницей, поэтому без проволочек пропустили внутрь всех. Где меня тут же взяла в оборот Хилде. Северянка привычно и деловито избавила усталого приключенца от груза шкур, взяв в оплату за новый объем работы трофейный колун, керамический кувшин и деревянное ведерко. Раз шкурками снежной лисы мы пока не разжились. Пока Свенчик легкомысленно бренчит на лютне в таверне, матушка твердой рукой ведет их домохозяйство к процветанию. Недаром в народе говорят: хозяйство вести — не штанами трясти.

Как и было оговорено с каджиткой в пути, мы резво разбежались по делам. Она отправилась сбывать часть трофеев в лавку к Лукану. Так же у нее в планах было поработать в алхимической лаборатории. Я же — в кузницу к Алвору. Бельда растерянно постояла на дороге, затем в одиночестве ушла в таверну. Время позднее. Заночует, а по холодку двинет, как и собиралась, в Вайтран. В наших советах она не нуждалась, а денег на «такси» до Виндхельма мы ей, конечно же, не дали. Сильная независимая женщина обязана справиться с прозой жизни сама, иначе она автоматически перейдет в категорию слабых и зависимых. А с ними делают много такого, чего не всякая натура даже в виде описания вытерпит.

Размышляя о превратностях судьбы ложных довакинок, разобрал на верстаке броню Братьев бури на исходные материалы, чтобы получить от нашей благотворительности хоть какой-то толк. Как раз заканчивал с улучшением бандитской кожаной брони, когда вернулся Алвор. Не слишком торгуясь, мастер купил у меня все луки и лишние стрелы. Спрос на броню превышал предложение и мое криворукое творчество ушло за приличные деньги. В накладе Алвор не остался, продав мне по спекулятивной цене пяток железных слитков, необходимых для улучшения трофейной брони. Да, кроме двуручника, прочий арсенал улучшать оказалось экономически невыгодно и железа в слитках у кузнеца просто не осталось. Поэтому сдал все пырялки как есть, без прокачки кузнечного дела. К слову, арсенал кузнеца выгребли начисто озабоченные своей обороноспособностью ривервудцы и примкнувшие к ним беженцы.

Маруся вернулась быстро и с недовольным видом. Камилла Валерия не разрешила пользоваться алхимическим столиком в магазине, а всячески вымогала продать все ингредиенты ей. В итоге большую часть их пришлось обменять на пару слабеньких лечилок и пустые флаконы про запас.

Кстати, по моим наблюдениям в тавернах алхимические лаборатории почти не встречались. Пожалуй, только в деревнях, где не было ничего, кроме трактира. Оно и понятно, там, где люди едят и пьют нежелательно, например, готовить яды. Это не лучшее место для манипуляций с пальцами великанов, костяной мукой, глазами саблезубов, сердцами даэдра и прочими неаппетитными вещами. В Ривервуде алхимический стол имелся только в лавке братца Лукана.

— Забей, — перевел дух я. Работать с железом было еще труднее, чем с кожей. — Семейка у меня та еще. Давай и твою «шкурку» улучшу.

— Я… — начала было кошка и осеклась. Пришлось отложить инструменты и вывести бедолагу из кузни.

За домом питомицу, наконец, прорвало. Слишком много всего ей довелось пережить в Скайриме до моего появления. Она рассказала, что доверилась Карджо, в том смысле, в котором неопытная юная особа может довериться мужчине, то есть озабоченному каджиту-самцу. И даже помогла ему отнять у бандитов в сторожевой башне Рифта потерянный им в схватке лунный амулет. Народным мстителям повезло застать бандитов пьяными и в неполном составе. Все бы ничего, но через время каджит-охранник передал ее Ри’Саду, как более старшему. И вот тут каджитке пришлось хлебнуть горя, вплоть до изгнания из каравана за непокорный нрав. Какое-то время она считала караван своей семьей, а негодяи Карджо и Ри’сад, считали ее своей собственностью.

— Ри’Сад все же весточку мне передал, — заметил ради справедливости я.

— Злокрысий помет знает, что мне некуда идти. И ждет, что Ма’Русса приползет к нему на брюхе и будет умолять дать работу, защитить от гильдии Воров. Ма’Русса будет работать за еду и делить с ним постель? Как бы не так!

Кошка оскалила немаленьких размеров клыки и сжала рукоять кинжала.

— Расслабься, этого точно не будет. А будет так. Однажды ты придешь к нему, в лучших зачарованных доспехах, вся в украшениях, чтобы продать пару трофеев, каких он еще никогда в глаза не видел. И то, когда у других торговцев закончатся деньги. Он от огорчения ужрется скумой и скампы утащат его в Обливион.

Каджитка рухнула в мои объятия и беззвучно зарыдала. Я молчал, поглаживал ее по спине и думал, как выполнить свое обещание. Нельзя давать женщинам заведомо невыполнимых обещаний, даже если они их очень хотят услышать.

— Нахрена мне ему что-то продавать, если у меня будет свой караван? — всхлипывая, поинтересовалась Маруська.

— Вот то-то же! Моя ты умница!

Немного помолчала, уткнувшись мне в плечо. Истерика утихла, тем неожиданней оказался ее следующий вопрос:

— Скажи, я некрасивая?

— А вот сейчас впервые пожалел, что ты научилась говорить.

— Гад! Я всегда умела, просто ты не всегда меня понимал!