Наши в ТАССе

– Вчера, – рассказывает Аккуратова, – носила в ветлечебницу кота. Зав – старый дядька. Я с ним душевно покурила. А кота носила на операцию. Проглотил пробку от лекарства… Нет лезвий. Ветврач побежал в магазин. Купил. Сделал удачно операцию… Ой, кошки! У нас раньше была кошка Шайтанка. Вся чёрная с белым бантиком на шее. К котам с четвёртого этажа прыгала! А этот мой кот на абажуре катался… А ещё у нас был один кот сибирский. Уехали мы все на юга. Его отвезли к знакомым на дачу. Умер бедняга от тоски по нам… И два слова ой про собачью любовь. У нашего знакомого профессора умерла собака. Профессор не просыхал, ревел по собаке. Похоронил под кустом роз. Положил мраморный камень со стихами.

Сегодня наш Владимир Ильич весь важный. У него на столе сменили зелёное сукно. Надо протирать новое. Появился эпохальный фронт работ.

4 февраля

Медведев невесть к чему заговорил о кофе. Он простодушно покаялся, что знает лишь один его сорт. Триста тридцатый.

Всем отделом навалились убеждать Медведева, что надо покупать кофе в зёрнах и молоть на электродробилке.

– Прямо в сеть воткнёшь и по всей комнате такой запах ароматный! – Владимир Ильич блаженно закатывает глаза. – А триста тридцатый – это хилый кофе, выдыхается сразу.

– Когда я долго не ем, у меня болит голова, – сознаётся Медведев.

Ия предупреждает:

– Вам противопоказаны настойки рябины и чёрной смородины. У вас же давление сто пять на семьдесят. Пониженное! Коньяк хорошо расширяет сосуды.

Принесли сердитый отклик на материал Владимира Ильича. Он писал: «Сверху одевали куртки и брюки». Автор поправляет: «Надо надевали».

Медведев советует Владимиру Ильичу:

– Позвони этому великому знатоку русского языка и скажи, что ты на всю жизнь запомнил.

5 февраля Мечта Лисина

Аккуратова – она сидит передо мной – повернулась и говорит:

– Ты у нас профгрупорг. Скажи тему сегодняшнего собрания.

– Лобанов рвётся в профсоюз. Надо отбиваться. Он вступает лишь потому, что только членам профсоюза чёрная касса выдаёт деньги. Ему нужна наша чёрная касса, а не профсоюз.

Собрание длилось ровно четыре минуты.

Один вопрос задал лишь Медведев:

– Был ли раньше в профсоюзе?

– Был. При переезде из Архангельска всё потерял.

Приняли Лобаныча и Аккуратова начала нахваливать свои новые значки.

Её перебил Бузулук:

– Вот мне Виталик Пашин[38] выдал значок. На стенку от зависти полезешь!

– Не полезу. Ещё посмотрю… Мне бы… Пойду-ка в коридор разок курну. Только сначала надо стрельнуть…

Татьяна вышла.

– А я вот вспомнил забавку, – говорит Артёмов. – Война. Правительство в Куйбышеве. Тассовец из редакции науки, холёный, с бородкой, приехал в Куйбышев. Бегает по магазинам. Кагэбэшники клубком шьются за ним. Он дал в Москву телеграмму: «Из задуманного ничего не вышло. Воздержись».

Но пока задержали его. Позвонили в ТАСС. Да, отвечают, работает. Искал квартиру для переезда. Не нашёл. Просил жену с переездом не спешить.

Вечером Ахметов, Лисин и я идём вместе к метро «Арбатская». Взяли хлеба.

Ахметов Лисину:

– Я ещё с боссом по лампадочке пропущу в автопоилке, – и побежал к кафе.

Лисин мечтательно:

– Вот моя жизнь… На закате… «В юности мы мечтаем проснуться знаменитыми. В старости – просто проснуться…»

7 февраля

Я консультировался в министерстве со специалистом по поводу авторской заметки, в которой шла речь о технической новинке.

– Ничего нового, – сказал спец. – Лжеоткрытие. Не новинка, а старинка. Я против топоров, которые находят под лавкой, и выдают за техническую новинку.

10 февраля Пришёл попозже, отпусти его пораньше…

Пьяный впополам Лисин с опозданием приполз на работу.

Мужественно постоял на порожке, значительно посмотрел на всех и, шатаясь, побрёл назад купить «Морнинг стар».

Проболтался два часа. Он знает английский, был корреспондентом ТАСС в Великобритании.

К вечеру поближе робко присел на краешек кресла у стола Медведева:

– Саша, отпусти меня пораньше. Костюм купил. Надо обмыть. А то носиться не будет.

– Ха! Пришёл попозже, отпусти пораньше. Давай кончай! Ты в каком состоянии сегодня привалил на работу? Минуту с тобой рядом постоишь и уже надо бежать за закуской. Смотри… А то простимся. Не позорь! К тебе хорошо относятся и ты хорошо относись.

Чтобы дать Медведеву выговориться, я выхожу, давясь смехом.

11 февраля Кончай заниматься антагонизмом!

Анохин притаранил домой кучу разобранных стульев.

Весь вечер гордо сидит клеит.

– А вы хозяйственный товарищ! – похвалил я его.

– Ну! Я было горячо взялся. Стол сделал, галошницу… Я многое бы сделал, да водка остановила.

Материал он таскает из министерства сельского хозяйства СССР. Там он столяр.

– Вот это скотобаза! – хвалится он. – Я могу не только стружки снимать. Я любого закадыку проведу.

– Как вам удаётся пионерить новенькие стулья?

– Не городи туфту! – сердится Анохин. – Кончай заниматься антагонизмом![39] Я хоть один готовый стул сшушерил? На выходе готовый стул не пронести. А я разберу его, и уже никакая охрана не пикнет. Сор несу!