Наши задачи -Том I

Казалось бы, русская эмиграция должна бы остаться свободной от этих больных уклонов и навыков. К сожалению, это не так. В эмиграции есть группы, усвоившие эти навыки за границей. Эти люди полагали, что правый тоталитаризм есть лучшее средство против левого, и принимались служить ему, забывая собственное достоинство, честь и совесть; они привыкли мыслить чужими (иностранными, право-тоталитарными) мыслями, делали карьеру доносами и промышляли ложью и клеветой. Мы должны остерегаться их: они способны продолжать свое ложное доносительство в любом направлении и на любой службе, что ныне и делают.

Враг моего врага

Политическая деятельность не терпит наивности и близорукости. В политике слишком многое говорится для того, чтобы ослепить и обмануть доверчивых людей, особенно таких, которые мало знают, не имеют собственного, зрелого политического опыта и не умеют самостоятельно мыслить. Именно на этом строят свой первоначальный обман тоталитарные демагоги.

Когда Гитлер завопил против коммунизма, многие русские поверили ему. В действительности же он прикрывал этим готовящуюся расправу с версальско-обессиленной Европой и завоевательный поход на Россию. Опытные политики предупреждали друзей, что он может, если ему покажется выгодным, пойти на все: заключить с коммунистами союз (попытка Рема в 1934 г.), предложить Англии и Франции сделку за счет России (полет Гесса в Англию), или же, в случае победы над советским правительством, он может не ликвидировать его, а предоставить ему доканывать не завоеванные еще части России, подготовляя их для дальнейшей германской колонизации. Это и есть исторический факт: Германия, спасенная Россией (1805-1815), ныне добивается ее завоевания (1914-1918, 1939-1945).

Но многие наивные русские эмигранты ждали от Гитлера быстрого разгрома коммунистов и освобождения России. Они рассуждали так: «враг моего врага – мой естественный единомышленник и союзник». На самом же деле враг моего врага может быть моим беспощадным врагом. Поэтому трезвые русские патриоты не должны были делать себе иллюзий. Есть общее правило международной политики: когда два врага моей родины начинают борьбу друг с другом, то мне следует расценивать эту борьбу не с точки зрения международного права, или справедливости, или сентиментальных настроений, но с точки зрения прямого интереса моей родины и экономии ее сил. В таких случаях показуется нейтралитет. Массовая сдача в плен русских солдат в 1941 году и была такой инстинктивно найденной попыткой занять нейтральную позицию; и если бы они сдавались в плен народу с живым и лояльным правосознанием, не стремящемуся завоевать и истребить русскую народность (напр. финнам, шведам, англичанам, французам или североамериканцам), то эта попытка, наверное, имела бы иные последствия.

Стратегические ошибки Гитлера

Наше время есть эпоха рекламы: предприимчивые люди сорганизовываются и начинают настойчиво провозглашать «гениальность» своего вожака и единоспасательность его программы, причем мнимая «гениальность» сводится обычно к системе самого беззастенчивого пронырства, обмана и насилия, а программа бывает пусторечива и невежественна, прикрывая личное честолюбие, а также партийное и национальное властолюбие. Отсюда неизбежные неудачи и разочарования. Так, Гитлер не понимал в стратегии ничего и проиграл войну, несмотря на исключительную подготовку германской армии и ее штабов.

Вот его основные стратегические ошибки:

1. Прежде всего он повторил старую классическую ошибку прусско-германской стратегии (Фридрих II, Вильгельм II), переоценивая свои силы, презирая другие народы, их силы, их свободолюбие и вызывая на бой против себя всех соседей и не соседей. Гитлер углубил эту ошибку до конца, раздражая своими преследованиями и поднимая против себя не только иноземные правительства, но и все общественные интернациональные организации мира: католическую церковь, евангелическую церковь, еврейство, масонство, социал-демократический интернационализм и коммунистический интернационал. Этим он обеспечил себе – религиозную и социальную вражду всего мира.