Нашла себе блондина !

У меня сердце трепыхнулось. Надо же, для меня столик заказал! Он сам взял с соседнего столика меню и протянул мне.

- Таня, смотри на названия блюд, а не на цены, уверяю тебя, этот обед меня не разорит.

- Лучше вы сами...

- Хорошо. Давай мы с тобой немножечко выпьем за знакомство, а?

- Вы же за рулем?...

- Немножко можно. Ты что пьешь?

- Ничего не пью.

- Нет, давай по рюмочке для храбрости. Думаешь, мне не страшно с тобой, такой молоденькой, такой красивой, что дух захватывает?

Тут к нам наконец подошла толстая тетка в белом фартучке.

- Никита, здравствуй!

- Привет, Ритуля Покормишь? Мы голодные жутко!

Официантка скользнула по мне взглядом и вынула из кармашка блокнот.

- А почему она вам "ты" говорит? - спросила я, когда она приняла заказ.

- Потому что я сюда еще студентом бегал, и она тогда уже работала. Красивая была, мы все за ней увивались. Что время делает с людьми...

Он замолчал. В этот момент через зал прошел высокий мужчина в немыслимо ярком свитере. Он показался мне знакомым.

- Кто это? - шепотом спросила я.

- Евтух!

- Кто? - не поняла я.

- Евтушенко, слыхала про такого?

- Господи, конечно! - задохнулась я.

- Ты небось его стихи наизусть знаешь? - усмехнулся он.

- Два стихотворения, правда, знаю, у меня пластинка его есть, Милочка очень любила слушать, как он читает "Со мною вот что происходит!" и "О, свадьбы в дни военные, обманчивый уют", - поспешила я блеснуть эрудицией.

- Да, читает он стихи здорово, этого у него не отнимешь.

Я так поняла, что остальное все у Евтушенко можно отнять, хотя мне его стихи нравились... Но спорить я не стала.

Нам принесли закуски и маленький графинчик с водкой. Никита Алексеевич налил водку в две рюмки.

Положил мне на тарелку красной рыбки, тарталетку с сыром, половинку вареного яйца с красной икрой, даже намазал маслом кусок калача.

- Танечка, давай выпьем по чуть-чуть за нашу встречу.

- Я не могу... Можно я не буду пить, я лучше лимонаду...

- Таня, ты же будущий геолог, непьющих геологов я лично никогда не видел! Уверяю тебя, от рюмки ничего с тобой не случится.

- Хорошо, - кивнула я со страхом. Давным-давно Милочка взяла с меня клятву, что я никогда не буду пить водку. Но ради Никиты Алексеевича я готова была стать клятвопреступницей. И стала. Выпила полрюмки и сморщилась от отвращения.

- Закуси скорее!

Он взял тарталетку и сунул мне в рот. Тарталетка оказалась необыкновенно вкусной!

- Танечка, с боевым крещением! - улыбнулся он.

А мне вдруг стало хорошо, такое тепло разлилось внутри, что еще полрюмки я выпила уже значительно спокойнее и сама заела бутербродом с рыбой.

Потом мы ели ужасно вкусный борщ из металлических мисочек, а когда принесли котлету по-киевски с резной бумажкой на косточке и с сухой мелко наструганной картошкой, я была уже совсем другой. Мне казалось, что все это нормально, в порядке вещей сидеть в ресторане с немолодым мужчиной, у которого в глазах такая нежность, что больше всего на свете хочется прижаться к нему, закрыть глаза и слушать, что он говорит... А он говорил о фильме, объяснял мне то, что я не поняла, а еще говорил, что скоро жизнь переменится, и неизвестно еще, к лучшему или к худшему, что Россия страна, не созданная для демократии и... А потом взял мою руку и поцеловал.

А я вдруг собралась с духом и задала ему вопрос.

- Никита Алексеевич, а почему все-таки вы меня пригласили, только честно!

- Честно? Ну, если честно... Потому что я в тебя влюбился как дурак! И еще потому, что после того, как мы с тобой застряли в лифте, у меня кончилась депрессия, я снова начал работать, как раньше, а до того уже месяц не мог писать... А еще, если честно, я всегда именно такой представлял себе свою любовь, с юности, нет, пожалуй, даже с отрочества... Русые волосы, синие глаза, курносый носик с веснушками... Вот так, если честно.

Хотя понимаю, что гожусь тебе в отцы.

От его слов у меня кружилась голова, хотелось подпрыгнуть до потолка, петь, кричать... Такого со мной еще никогда не бывало, и я вдруг отчетливо поняла, что именно это и называется счастьем.

- Ты почему глаза закрыла? - вдруг спросил он.

- От счастья.

- Боже ж ты мой, что я делаю! Таня, ты...

- Я тоже в вас... С первого взгляда... Там, в лифте...

- Это плохо, Таня, очень плохо, - вдруг тихо произнес он.

Я сразу открыла глаза.

- Плохо? Почему?

- Потому что у меня дочка твоя ровесница, потому что я старый для тебя, потому что мне, собственно, нечего тебе предложить, кроме моей любви. А тебе это не надо...

- Надо, еще как надо!

- Нет, тебе кажется. Я... У меня нервы ни к черту я дерганый, злой, мнительный, я исписался уже... Все, что я сочиняю, никому на фиг не нужно. Через пять-десять лет никто и не вспомнит, что был такой сценарист Вдовин.

Теперь нужно другое кино, а я отстал от этого поезда...

Пьяный он, что ли? Но мы совсем немножко выпили, а он окосел. Может, он алкаш? - вдруг испугалась я. Но нет, алкашей я навидалась, он не похож... Просто он - творческая личность, а у них вечно что-то не так, сколько я про это читала, и в кино видела, и в театре...