Нашла себе блондина !

- Никита, это и есть твоя девушка? - обратила на меня внимание великолепная Марет. - Что ж ты нас не познакомишь? Здравствуйте, Таня! Она протянула мне руку с роскошным серебристым маникюром, а я с перепугу сунула ей руку, в которой был зажат пирожок, пирожок упал, на лице Марет промелькнула слегка брезгливая улыбка, меня бросило в жар, но Никита Алексеевич сразу пришел мне на помощь.

- Таня умирает с голоду, я сунул ей пирожок, а она стесняется, давайте наконец сядем за стол и проводим старый год, уже без двадцати двенадцать, между прочим! - Он поднял пирожок и отнес собаке. Та лениво повела носом и, не поднимая головы, приоткрыла пасть.

Раз - и нет пирожка!

Все стали рассаживаться. Никита Алексеевич обнял меня за плечи и усадил рядом с собой.

- Девочка моя, я так счастлив, что ты здесь, со мной...

- Я тоже, - прошептала я.

Он наливал мне вино, накладывал что-то на тарелку.

- Ешь, не стесняйся, но помни, что потом еще будет потрясающий гусь. Любишь гуся?

- Наверное, я не знаю...

Телевизора не было. Интересно, как они узнают, что уже Новый год?

Вдруг раздался бой часов, но не кремлевских, а старинных напольных, что стояли в углу. Очень красивый бой, я никогда такого не слышала.

Вот тут все вскочили, стали чокаться, поздравляться, а Никита Алексеевич сказал тихо:

- Таня, давай выпьем за нас, глядя в глаза. И не надо стесняться! - Он смотрел на меня, и в его невозможных глазах отражалась любовь.. Или мне так хотелось? Но я ее там видела и была счастлива... Однако это продолжалось недолго. Они, наевшись и выпив немножко, завели разговор о политике, и буквально через десять минут началась свара. Одни говорили, что верят Горбачеву, а другие, что нет. Кто-то кричал, что вся эта перестройка и гласность затеяны только для того, чтобы выявить наиболее опасные тенденции в обществе, а как выявят, так опять кислород перекроют еще хуже прежнего, так гайки закрутят, что только держись, поэтому ни в коем случае нельзя расслабляться, вон в Китае тоже когда-то объявили, пусть расцветают все цветы, а потом Такое началось и вообще.

- Да ты пойми, чудак-человек. - схватив кого-то за грудки, горячился Никита Алексеевич, - все это только отчасти связано с идеологией, а главное - экономика, мы дошли до ручки, дальше уже ехать некуда, да и оружием бряцать тоже опасно стало... Ни этой поблажкой, пусть временной, надо воспользоваться, чтобы стребовать с властей как можно больше свобод, потом отнять их все разом вряд ли кто посмеет...

- Нет, это ты чудак! Они посмеют! Еще как посмеют! Посмели же ввести войска в Прагу, не задумались!

- Время уже другое, почти двадцать лет прошло!

- Да в совке всегда одно время - совковое!

И все в таком роде. Не то чтобы мне было наплевать на все, что творилось в нашей стране, нет, конечно, но в Новый год, когда мой любимый, совершенно забыв обо мне, горячо отстаивал свою веру в Горбачева и его перестройку, я пришла в отчаяние И все думала, как бы так невзначай обратить на себя внимание, может, он все-таки вспомнит, что сам выписал меня из Москвы.

А зачем, спрашивается? Но ничего умного в голову не приходило. Хотелось мне, конечно, повести себя как Танька с улицы Углежжения, топнуть ногой, стукнуть по столу, выругаться матом, но я понимала, что это - конец.

И тогда я тихонько отползла от стола, ушла в смежную комнату, где стояла елка, и прилегла на красивый светло-бежевый диванчик. Я вдруг страшно устала, как будто из меня выпустили воздух Ничего, полежу немножко и оклемаюсь. А в столовой продолжали гомонить на политические темы. Черт бы вас всех побрал, и зачем я сюда приперлась из самой Москвы? Я закрыла глаза и тут же заснула. Проснулась как от толчка и сразу услышала какой-то разговор. Два женских голоса. Видимо, эти женщины сидели в креслах недалеко от моего диванчика.

Они говорили вполголоса, но я слышала каждое слово.

- Кошмар какой-то, весь праздник испортили своей политикой, так я и знала! Сейчас вообще невозможно стало встречаться со знакомыми. Чуть что, кто-то лезет в бутылку! Наверное, лучше было бы просто лечь спать у себя дома.

- Вот Никитина нимфетка так и поступила.

Я насторожилась, хотя понятия не имела, что такое "нимфетка".

- Ну, ты не права, она вполне половозрелая особь, только, по-видимому, мало тронутая цивилизацией. И зачем он ее сюда привез?

- Ну, это более или менее понятно зачем. Она свеженькая, аппетитная. А Ник стареет, раньше ему нравились зрелые женщины, с шиком, а эта пейзаночка...

Так, еще одно незнакомое и довольно противное слово...

- А все-таки странно, что он не уехал на Новый год в Москву.

- Что ж тут странного? В Москве пришлось бы встречать Новый год с семьей, а он, по-моему, свою Валентину едва терпит уже.

- Но и на юную подружку тоже наплевал в политическом запале. Боюсь, если дело и дальше так пойдет, наши мужики скоро станут импотентами на почве политики. Кстати, тебе не кажется, что Марет сделала подтяжку? Уж больно хорошо выглядит!

- Просто у нее новый любовник, ты не знала?

- Понятия не имела! А кто?