Насилие

— Да, я всегда задавался вопросом… это, помимо всего прочего. — Он потянул ее за мочку уха, прежде чем спуститься к мягкой впадинке, где соединялись челюсть, горло и ухо. — Вещи, которые ты даже представить себе не можешь. — Он улыбнулся своей леденящей, невеселой улыбкой. — Но я думаю, что покажу тебе. Да, как насчет этого, Вэл? Ты готова к последней игре?

Она ударила его по лицу.

Сложно сказать кто выглядел более потрясенным.

Она не могла поверить в то, что сделала. Ее кулак, казалось, действовал сам по себе, и она уставилась на него с таким потрясением, как будто на ее руке внезапно выросли щупальца.

Что еще более шокирующе, от ее удара пошла кровь. Кровь Гэвина. Капелька зависла на его нижней губе, которая была разорвана зубами при соприкосновении. Она никогда не думала, что он способен истекать кровью.

Очевидно, он мог.

Ярость безудержно вспыхнула на его лице, как молния, преследуемая другой эмоцией, которую Вэл не могла прочесть. Своего рода знание, такое же зловещее, как гром, предшествующий буре, хотя она даже не могла предположить, что он думал, что знает о ней.

Она снова ударила его, пытаясь проскочить мимо. Он схватил ее за запястья, почти выдернув ее руки из суставов, когда закинул их ей за голову.

Вэл никогда не думала, что можно захлебнуться воздухом, но теперь она поверила. О, да.

Рукой, которая не держала ее, он прикоснулся двумя пальцами к губе. Подушечки его пальцев были вымазаны красным, окрашивая завитки кожи. Он на мгновение уставился на кровь, затем посмотрел на нее прищуренными глазами. Вэл отпрянула, увидев, как напряглась его рука, думая, что он собирается ударить ее, и когда она ахнула, он размазал кровь со своих пальцев по ее губам.

Она чувствовала его вкус, его кровь. Вкус напомнил ей о старых, грязных монетах, которые она когда-то в детстве клала в рот. Медный, густой, грязный.

— Это было очень неразумно.

Его зубы сомкнулись на ее пульсирующей жилке. Она почувствовала, как его язык скользнул по ее коже, а затем он прикусил ее. Не настолько, чтобы разорвать, но достаточно, чтобы заставить извиваться. Достаточно, чтобы заставить задуматься, не было ли несколько капель крови, возможно, наименьшей из ее забот.

— Правила изменились.

Его слова прозвучали приглушенно, но она поняла их достаточно ясно.

— За неповиновение предусмотрены наказания. Раньше были другие, кто взял на себя вину за твою… — Он подул на ее влажную кожу и отстранился, чтобы рассмотреть ее. — Порывистость.

Она прислонилась спиной к стене.

— Нечего сказать? Никаких смелых слов? Нет… остроумного ответа? — Казалось, он только сейчас заметил, как побледнело ее лицо. — О, я понимаю. Я тебя пугаю?

Что за вопрос? Конечно он пугал ее.

— В чем дело, Валериэн? Ты думаешь, я не смогу заставить себя пометить твою прекрасную кожу? Я возьму свой нож, чтобы убить тебя, если решу. Я вырежу свое имя на твоей груди, чтобы каждый удар твоего сердца напоминал тебе, что ты моя… и только моя. Потому что кровь связывает, и потому что я предпочел бы видеть тебя уничтоженной, чем свободной или во владении другого, поэтому предлагаю не испытывать меня, или ты будешь страдать так, как не страдало ни одно земное существо. — Он ударил ее спиной о стену. — Или когда-нибудь будет. Но это предложение, и ты вольна пренебречь им на свой страх и риск. Но ты ответишь на мой вопрос.

Желчь, скопившаяся у нее в горле, мешала говорить.

— Какой вопрос? Я… не помню.

Он притянул ее лицо ближе шарфом.

— Я спросил, пугаю ли я тебя.

— Да, — проговорила она слабым голосом.

— Да, что?

— Да, ты пугаешь меня, — она вздрогнула. Он отпустил ее руки.

— Ч-что ты делаешь?

На его лице появилась эта улыбка. Та, что она научилась бояться, потому что это была улыбка, которой он одаривал Вэл сначала, когда пытался ее схватить, а затем снова, когда пытался убить.

Когда он разбил ей сердце, а потом и разум.

— Ты собираешься убить меня?

Он похлопал ее по подбородку.

— Беги.

На этот раз он преградил путь к двери.

«Всегда на пять шагов впереди», — подумала она, в прямом и переносном смысле.

Она направилась в ванную, в которой, как она помнила, был замок, и он бросился за ней, его шаги повторяли ее шаги, когда он преследовал ее. Его глаза были полны решимости.

Вэл нырнула за диван, пытаясь удержать его между ними, когда у нее перехватило дыхание.

— Устала?

Она закричала, когда почувствовала, как он ударил ее по руке.

— Не прикасайся ко мне! — прошипела она. Шипение, перешедшее в визг, когда он перепрыгнул через спинку дивана, заставив его опрокинуться с громким стуком.

— О нет, — сказал он, забавляясь, когда Вэл взглянула на дверь. — Это тебе не поможет.

Теперь он был ближе, его поза намеренно мешала.

Вэл сделала ложный выпад вправо — он двинулся влево, блокируя другой выход. Она огляделась с диким отчаянием, и заметила шахматную доску. Да. Она схватила ее и швырнула в него как раз в тот момент, когда он был почти рядом с ней. Вместо того, чтобы схватить ее, он прикрыл лицо предплечьем, и фигуры упали на пол со звуком, похожим на дождь, который все еще шел снаружи.

— Какой дикой ты стала.