Насилие

— Ты хочешь, чтобы я устроил чертову сцену? Это все? Вдавить его задницу в цемент?

— Я хочу, чтобы ты извинился перед Вэл.

Алекс потерял самообладание, как будто щелкнул выключатель.

— Детка, нет. Я не умею извиняться.

Фу. Он даже говорит «детка» — совсем как Вэнс.

Мэри осталась невозмутимой.

— Практика обычно помогает.

— Это была твоя идея, на случай, если ты забыла. Не похоже, что я сделал это нарочно. Я имею в виду, что знаю не так много одиноких парней. И ей нравился Джейд. Я ничего не могу поделать, если она настоящая ледяная королева. Может быть, это тебе стоит извиниться перед Вэл, — добавил он, произнося ее имя как проклятие.

— Я ухожу, — сказала Вэл.

Мэри что-то крикнула ей вдогонку. Вэл не смогла разобрать из-за музыки, и ей было все равно, чтобы возвращаться и выяснить, что она сказала.

Когда она проходила мимо него, Вэнс поднял свой бокал в безмолвном тосте, его новая жертва была рядом с ним.

* * *

Глупая вечеринка.

По луне пробежала тень.

Глупая Мэри.

Здания отступили, превратившись в слабые, призрачные очертания, подсвеченные тусклым серебром.

Тупой Вэнс.

Вэл вздрогнула. Теперь она достаточно хорошо знала планировку кампуса, но внезапно почувствовала себя потерянной.

Глупый Джейд.

Может быть, ей следовало подождать Мэри, а не возвращаться одной.

Нет. Нет, она не ребенок. Она не нуждается в том, чтобы кто-то водил ее за руку.

Глупая Вэл.

«Слишком глупа, чтобы жить?»

Начался дождь. Сначала мягко, а затем более интенсивно.

— Черт, — прошипела она. Дождь был жидким льдом на ее обнаженных руках и спине. Она побежала. Воздух оказался достаточно холодным, чтобы от ее дыхания образовалось дрожащее облако тумана. Звук ее шагов, отдававшийся эхом по цементу, был единственным, не считая шороха листьев и тихого шипения дождя, когда она мчалась прочь от общежития.

Не обращая внимания на колеблющиеся тени, искаженные падающим дождем и клубящимися облаками, Вэл сосредоточилась на том, чтобы добраться домой. Сегодня так темно.

Она прошлась рукой по бедру и скользнула по юбке без карманов. У Мэри остался ключ от комнаты. Ее собственный пропал, без сомнения, затерявшись где-то в их комнате. Вэл снова выругалась, хлопнув руками по двери и желая, чтобы это было что-то живое, чтобы можно было передать часть ее боли.

«И я до сих пор не поняла, кто такой Грех». Вэл скользнула вперед, пока ее голова не прижалась к дереву.

— Дерьмо, — всхлипнула она.

— Что-то не так, дорогая?

Руки сомкнулись вокруг ее запястий, притягивая ее спиной к теплому, сильному телу. Ей не нужно было оглядываться, чтобы понять, кто это. Она узнала его по запаху, по его фигуре и ощущениям.

— Боже, боже, боже… ты вся дрожишь.

Он наклонился вперед.

— И мокрая.

Ее глаза безучастно смотрели вперед. Если его одежда была сухой, это означало, что он не попал под ливень. Неужели он ждал ее все это время?

— Посмотри на себя. Какой вызывающий наряд.

— Почему ты здесь? — Его пальцы болезненно сжались вокруг ее запястий, и она ахнула: — Ох.

— Почему он прикасался к тебе?

— Ты был на вечеринке.

— Почему он прикасался к тебе, Вэл? — Он развернул ее, прижимая к двери. Крепко поцеловал, прикусив нижнюю губу, на секунду зажав ее между зубами, прежде чем опустить голову и прошипеть ей на ухо:

— Я больше не буду спрашивать.

— Я не позволяла ему, — слабо оправдывалась она. — Я не хотела, чтобы он это делал.

Он схватил ее за задницу через юбку. Она откинула голову назад, и он снова поцеловал ее, и этот поцелуй проник глубоко, как смерть, в ее кровь. Он снова сжал ее, его пальцы коснулись нижней части юбки. Иглы ощущения покалывали внутреннюю часть ее бедра.

— Это не то, о чем я спрашивал.

— Ты знаешь, чего он хотел. И ты знаешь, что это не моя в-вина. — Дрожь пробежала по ней от пристального взгляда его глаз. — Ты ревнуешь.

Холодная, жестокая ревность. У него был более мощный вариант огненной страсти, твердый, как мрамор, и покрытый сверкающей злобой. Он погладил нижнюю часть ее груди через топ.

— Так дерзко. Я не уверен, что мне нравится эта твоя сторона.

Вэл рассмеялась: яркий, пронзительный звук, полный безумия.

— Пошел ты.

— Да, тебе это нравится, не так ли? Когда я на тебе, внутри тебя. Держу под полным контролем. — Его хватка на ее талии натянула ткань, пока ее грудь не начала угрожать выскочить через вырез топа. Она услышала, как его дыхание немного участилось. — Что ж, возможно, твое желание исполнится.

Однако она дышала слишком тяжело, чтобы должным образом выразить свои жалобы, и его плотное, облегающее трение вызывало зуд, удовлетворяя муки желаний, о которых она даже не подозревала, пока он не завладел ее телом для своего пользования.

Его глаза встретились с ее.

— Поцелуй меня, — скомандовал он, и, хотя она была уверена, что ни один из них не пошевелился, внезапно их рты превратились в оскал губ и зубов, а он свободной рукой обхватил ее зад, прижимая к своему паху. — Я думаю, что возьму тебя прямо у этой стены, — он погладила ее по боку юбки. — Ты не будешь возражать, я уверен.

Она не могла говорить. Она могла только смотреть на него.