Насилие и социальные порядки

В силу тех преимуществ, которые предоставляла электоральная организация, либералы-виги были вынуждены имитировать те организационные мероприятия, которые инициировали Пиль и консерваторы. Современные конкурентные политические партии — безличные, массовые организации — впервые возникли в конце 1830-х гг. Это изменение стало прямым следствием попыток создания более равного представительства членов элит путем трансформирования прежних личных идиосинкразических элитных привилегий в права, а затем и в полноценные институты элитных прав.

В 1830-х и 1840-х гг. партийная дисциплина в парламенте и среди электората начала проявляться со все большей очевидностью. Кокс (Сох, 1987) документально прослеживает, как партии одновременно возникли и в законодательных органах, и в среде электората. Возникновение современных партий он связывает с Актом о реформе 1832 года. Возникли новые конкурентные политические организации, которые трансформировали политический ландшафт Великобритании. Целая серия реформ, которая последовала в 1867, 1883 и 1885 гг., существенно расширила избирательное право: право голоса предоставлялось все большему числу людей — на более низких ступенях экономической и социальной лестницы, чего не было в реформе 1832 г. Тем самым Великобритания уверенно двигалась к построению системы стабильной политической конкуренции, осуществляемой через массовые политические партии.

Что касается экономических организаций, то они пережили фундаментальные трансформации в 1844 г. Сдержки, заложенные в Акте о мыльных пузырях 1720 года, затруднили процесс образования корпораций. Данный акт создавал для фирм, действующих как корпорации, то есть как неинкорпорированные акционерные компании, значительные риски [209]. Неинкорпорированные компании, использующие различные формы партнерств и трастов, в XVIII в. были вполне развитыми, однако мы не будем рассматривать их подробно.

Однако и до, и после Акта о мыльных пузырях корпоративная форма была доступна для всякого, кто мог заручиться парламентской поддержкой. Но эту поддержку было достаточно трудно получить ввиду противодействия со стороны существующих групп интересов. В парламенте существовала хорошо проработанная процедура выдачи лицензий, но именно в силу противодействия разных групп интересов за все время было выдано лишь несколько подобных лицензий [210]. Претендентами на новые лицензии обычно были богатые и влиятельные группы интересов, которые пытались получить монополию или ограничить конкурентов в банковском деле, страховании или транспорте. Харрис пишет: «Если бы не было правовых положений, требующих от каждой корпорации получения отдельной специальной лицензии, то тогда группы интереса не имели бы никакой возможности контролировать вход на рынок» (Harris, 2000, р. 135). Переговоры относительно предоставления новых лицензий подразумевали всесторонние переговоры внутри элит относительно распределения ренты. Лицензии создавали новые возможности для ренты даже тогда, когда они не давали монопольных прав, — сама корпоративная форма была существенным преимуществом для всякой экономической организации.

На протяжении XVIII в. экономика росла и начинала индустриализироваться, формировались многие новые экономические и политические группы интересов, а по мере того, как интересы менялись, естественные государства проводили перераспределение элитных привилегий и ренты. То же самое происходило и в Великобритании XIX в., но на этот раз с некоторыми трудностями. В первой трети XIX в. новые группы интересов бросили успешный вызов тем привилегиям, которыми пользовались Банк Англии, Ост-Индская компания и две конкурирующие монополи в морском страховании, все эти привилегии были созданы Актом о мыльных пузырях. В1824 г. Союзная страховая компания, созданная для страхования жизни и пожаров, среди сторонников которой были Натан Ротшильд и Александр Баринг, вынудила парламент предоставить ей лицензию. Им удалось преодолеть монополию на морское страхование, которая была создана Актом сто лет назад. Группа «местных банкиров, несколько частных банкиров из Лондона, а также предприниматели, которые стремились создать новые акционерные банки в провинциях, а также в Лондоне», смогли убедить парламент ослабить ограничения на акционерные банки, которые шли на пользу Банку Англии [211]. В соответствии с изначальными привилегиями, данными Банку Англии, банки Англии не могли иметь больше семи партнеров, более того, не разрешалось создавать никаких корпоративных банков. В 1826 г. был принят билль, который разрешал формирование корпораций и партнерств с любым количеством акционеров и партнеров, которым разрешалось вести банковский бизнес по всей Англии. Ост-Индская компания утратила свою монополию на торговлю с Индией в 1813 г., а с Китаем-в 1833 г. (Harris, 2000, р. 207–215).