Насилие и социальные порядки

Фундаментом нашего исследования стала обширная литература по истории, политической науке, экономике, антропологии и общественным наукам. Наше повествование помещено в контекст возрастания человеческих знаний, являющегося залогом улучшения материального благосостояния людей. Мы приняли за нечто данное меняющиеся закономерности развития технологий, рождаемости, смертности, миграции и общей демографии и интегрировали их в свой анализ. В центре внимания данного исследования были изменение структуры человеческих взаимодействий и влияние этого изменения на условия человеческого существования.] Для полноценной концепции человеческого поведения потребуется ответ на вопрос о том, как разум реагирует на процесс изменений. Необходимой предпосылкой является понимание того, как мозг интерпретирует сигналы, получаемые им от чувств, как он структурирует результат в согласованную систему убеждений. Хотя в когнитивных науках и имел место некоторый прогресс, все же над нами до сих пор довлеет проблема понимания истоков конфликтующих систем убеждений, их гибкости и их взаимодействия с организациями и институтами. Многие из изменений среды оказываются беспрецедентно новыми. Однако теории, которые находятся на вооружении общественных наук, опираются на представление об эргодическом, повторяющемся, предсказуемом мире, в котором люди ищут разные решения для одних и тех же проблем. Но как можно мыслить социальные процессы, когда индивиды в лучшем случае имеют лишь очень ограниченное понимание того, что же на самом деле с ними происходит?

Как можно мыслить социальные процессы, когда люди сталкиваются все с новым и новым опытом, все с новыми и новыми ситуациями, требующими осведомленности о динамической природе процесса, участником которого они являются? Как именно нам следует воспринимать новые проблемы, с которыми мы сталкиваемся по мере того, как человечество трансформирует окружающую среду самым беспрецедентным образом? У нас нет ответа на эти вопросы, и все же мы признаем их важность.

Мы достигли достаточно большого прогресса в понимании того, как общества справляются с бесконечным и динамическим процессом изменений, который неминуемо происходит в каждом обществе. Динамическая теория изменений — это не обязательно теория, которая подразумевает рост или развитие. Реагирование на меняющиеся условия нередко приводит к изменениям без всякого прогресса. Исторический опыт свидетельствует о том, что ни общества, ни обществоведы не демонстрировали хороших навыков в решении проблем постоянных изменений и бесконечной новизны. Естественные государства обладают некоторыми социальными ресурсами, чтобы справляться с переменами, однако долгая история человеческих обществ — вплоть до последних нескольких столетий — рисует перед нами достаточно мрачную картину способности обществ преодолевать те изменения и проблемы, с которыми они сталкиваются. Известная нам история человечества — это история подъема и упадка цивилизаций. Грегори Кларк (Clark, 2007b) не так давно вновь подметил, что экономические историки и так прекрасно знают: на протяжении очень долгого времени начиная с момента открытия сельского хозяйства и заканчивая XIX в. экономический рост на душу населения был необычайно низок, практически равен нулю. Каждый исторический случай экономического роста с лихвой компенсировался случаем экономического упадка. Как видно из Табл. 1.2 в первой главе, более бедные общества современного мира бедны не потому, что у них низкий уровень роста, а потому, что доля лет, когда они имели негативный рост, у них куда больше, чем в развитом мире. Стабильный экономический рост последних нескольких десятилетий стал результатом скорее редуцирования влияния негативных шоков на общественный продукт, чем возрастания показателей роста в те годы, когда этот продукт растет.