Насилие и социальные порядки

К XIII в. процесс комплектования армии напрямую, через феодальные рекрутские наборы, стал слишком громоздким. Во время первой Валлийской войны 1276–1277 гг. Эдуард мог рассчитывать на услуги 7 тысяч рыцарей. Вместо этого он призвал на службу 375 рыцарей, а для остальных заменил службу денежными выплатами («щитовые» деньги); для сбора остального войска использовались иные средства. Столетняя война с Францией уже велась армией, сформированной королем и его вассалами совсем по иному принципу. Во-первых, часть военных привлекали напрямую во двор сеньора [111]. Во-вторых, сеньоры начали создавать армии наемников [112].

Могущественные сеньоры сплачивали вокруг себя людей, увязанных с ними через дарованную землю, деньги и протекцию, а затем использовали эти группы для достижения военных целей, как своих, так и короля. Истоки ливреи коренятся именно в желании сеньора одеть свою свиту в единообразную униформу [113]. К XIV в. могущественные сеньоры командовали частными армиями, собранными из членов двора, наемников и держателей. Армии созывались для преследования королевских интересов, а также интересов сеньора. Эти армии ставили под угрозу внутренний мир и вызывали все большее беспокойство у короля, а также создавали проблему чрезмерно могущественных членов общества. Через некоторое время мы еще вернемся к этому вопросу, так как проблема могущественных членов общества, «подпирающих слабого короля» (по выражению Макфарлейна), — это основополагающая проблема, которая предопределит то, как мы будем рассматривать те политические проблемы, с которыми столкнулась Англия.

Второй аспект, на котором фокусируются историки, стремящиеся осудить ублюдочный феодализм, — это использование могущественными сеньорами своих связей и влияния для давления на суд. Корень проблемы — это желание некоторых сеньоров надавить на суд и добиться нужного решения, например по делу о недавнем лишении «сейзины». Учитывая очень запутанную процедуру процесса вступления в права, особенно после смерти землевладельца, не имеющего прямого наследника, сеньор с самыми малыми правами на землю вполне мог вторгнуться туда со всем своим войском (насильственное вторжение). После вторжения сеньор устанавливал свою «сейзину» на основании самого факта обладания землей. Затем ему надо было защитить свою «сейзину» в качестве ответчика по делу о недавнем лишении «сезины» [114]. Сеньор, уверенный в своей способности повлиять на суд, вполне мог посчитать авантюру против соседа выгодным, пусть и рискованным, предприятием.

Могущественные сеньоры использовали множество методов воздействия на суды и присяжных. Они могли вторгнуться на чужую землю, организовать мятеж, незаконно удерживать владения, поддерживать одну из сторон процесса, давить на суд или же плести интриги. Насильственное вторжение, мятеж и интриги были связаны с попытками вторгнуться на землю и установить там свою «сейзину». Поддержка одной из сторон и давление были методами, посредством которых сеньоры пытались воздействовать на суды и присяжных. Распространенность подобных практик была прекрасно зафиксирована в исторической летописи, то же самое относится и к попыткам искоренить подобную практику посредством законов. Законы, направленные на борьбу с подобным беспределом, датируются еще эпохой Ричарда II (1377–1399). В частности, законы боролись с ливреей и поддержкой одной из сторон в суде, подобные законы без всяких изменений и без какого-либо эффекта принимались на протяжении XV–XVI вв. [115]

Попытки получения земли лишь в самых редких случаях предпринимались в условиях полного игнорирования закона; претенденты обычно имели хотя бы малейшие доказательства обоснованности своих притязаний. Из нашего предыдущего рассмотрения недавнего лишения «сейзины», закона о наследовании, а также закона об отчуждаемости можно было сделать вывод о громоздкости правовой системы Англии. Расплата за эту громоздкость не заставила себя ждать. Английское земельное право XIV в., регулировавшее права собственности на землю, было прекрасно известно и понятно. Но, к сожалению, ясность не всегда приводит к очевидным решениям относительно того, кто именно будет обладать землей, особенно когда дело касается сложных случаев наследования, в которых за многие столетия образовалась целая мешанина притязаний, вытекающих из практики обусловленных отчуждений и дарений с урезанным феодом. В ситуации, когда двусмысленность норм права сочетается с патронатными сетями, опирающимися на военную службу, и судебной системой, подвластной давлению и запугиванию, результатом становится отнюдь не верховенство права в его современном смысле.