Читаем Насилие и социальные порядки полностью

Тем не менее все порядки открытого доступа обладают общим набором институциональных элементов. Во всех них существуют открытый доступ для организаций всех типов, рыночная экономика, создающая сравнительное преимущество, которое генерирует основную часть богатства общества, а также конкурентные выборы со всеобщим избирательным правом. Другие институты поддерживают гражданские права, включая свободу печати, свободу слова, свободу совести и вероисповедания, а также свободу собраний. Во всех порядках открытого доступа существует некоторая форма разделения властей и множество точек вето (Tsebelis, 2002), иногда явная, подобно закрепленной в Конституции США системе разделения полномочий, а иногда неявная, как в европейских коалиционных правительствах с отдельными министерствами, премьер-министром, кабинетом, в котором члены коалиции ведут переговоры и одобряют законодательство, а также парламентом, который это законодательство принимает. Все порядки открытого доступа также имеют судебные и бюрократические механизмы, которые обеспечивают соблюдение гражданских прав и выполнение контрактов. И, наконец, все они имеют конституции (будь то официальные документы или конституции с маленькой буквы «к»), которые предусматривают ограничение власти таким образом, чтобы ее нельзя было полностью захватить на следующих выборах (Weingast, 2006а).

Порядки открытого доступа предотвращают беспорядок при помощи конкуренции и открытого доступа. Консолидированный политический контроль над насилием сочетается с правилами, регулирующими использование этого насилия, чтобы сократить и контролировать доступ к нему. Конституции и верховенство права ограничивают государственную политику и тем самым сокращают угрозы, которые граждане могут почувствовать со стороны правительства и которые в естественных государствах заставляют граждан для своей защиты поддерживать применение насилия и неконституционные действия. Кроме того, как мы увидим в параграфе 4.5, конкуренция непосредственно участвует в соблюдении конституции и верховенства права, которые поддерживают эти ограничения в отношении насилия.

Идея Шумпетера


Заключительным аспектом всех порядков открытого доступа является шумпетерианское понятие созидательного разрушения, одно из наиболее сильных определений конкурентной экономики с открытым доступом. Когда в начале 1940-х годов Шумпетер написал «Капитализм, социализм и демократию», экономическая теория совершенной конкуренции среди атомистических фирм (то есть таких фирм, которые слишком малы, чтобы иметь власть над рынком) подвергалась непрерывным нападкам как нереалистичная. Крупные и влиятельные экономические организации господствовали в новой экономике, а их поведение совсем не соответствовало учебникам. Но, несмотря на это господство, в экономике началось исторически беспрецедентное, устойчивое экономическое развитие. Шумпетер спрашивал, как крупный бизнес, который должен был задушить конкуренцию и экономический рост, смог породить столь впечатляющий рост производительности в мире, который, казалось, стал еще более конкурентным?

Этот парадокс Шуметер смог разрешить, выйдя за рамки распространенных представлений о конкуренции и сфокусировавшись на конкуренции в мире крупных организаций, которую он назвал созидательным разрушением.

Капитализм по самой своей сути — это форма или метод экономических изменений, он никогда не бывает и не может быть стационарным состоянием… Основной импульс, который приводит капиталистический механизм в движение и поддерживает его на ходу, исходит от новых потребительских благ, новых методов производства и транспортировки товаров, новых рынков и новых форм экономической организации, которые создают капиталистические предприятия… Открытие новых рынков, внутренних и внешних, и развитие экономической организации от ремесленной мастерской и фабрики до таких концернов, как «Ю.С. Стил», иллюстрируют все тот же процесс экономической мутации, — если можно употребить здесь биологический термин, — который непрерывно революционизирует экономическую структуру

изнутри

Перейти на страницу:

Похожие книги

Общности
Общности

Представляем читателю первое полное издание на русском языке классического сочинения Макса Вебера «Хозяйство и общество». Эта книга по праву была признана в 1997 году Международной социологической ассоциацией главной социологической книгой XX века. Поскольку история социологии как науки и есть, собственно, история социологии в XX веке, можно смело сказать, что это - главная социологическая книга вообще.«Хозяйство и общество» учит методологии исследования, дает блестящие образцы социологического анализа и выводит на вершины культурно-исторического синтеза.Инициатором и идеологом проекта по изданию книги Макса Вебера на русском языке и редактором перевода выступил доктор философских наук, профессор Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики» Л.Г. Ионин.Книга представляет собой второй том четырехтомного издания труда Макса Вебера «Хозяйство и общество». Это первый полный перевод знаменитого сочинения на русский язык. Главы, вошедшие в настоящий том, демонстрируют становление структур рациональности, регулирующих действие общностей на разных этапах исторического развития. Рассматриваются домашняя общность, ойкос, этнические и политические образования, в частности партии и государства. Особого внимания заслуживает огромная по объему глава, посвященная религиозным общностям, представляющая собой, по существу, сжатый очерк социологии религии Вебера.Издание предназначено для социологов, политологов, историков, экономистов, вообще для специалистов широкого спектра социальных и гуманитарных наук, а также для круга читателей, интересующихся проблемами социального и культурного развития современности.

Макс Вебер

Обществознание, социология
Воспитание дикости. Как животные создают свою культуру, растят потомство, учат и учатся
Воспитание дикости. Как животные создают свою культуру, растят потомство, учат и учатся

Многие полагают, что культура – это исключительно человеческое явление. Но эта книга рассказывает о культурах, носители которых не являются людьми: это дикие животные, населяющие девственные районы нашей планеты. Карл Сафина доказывает, что кашалоты, попугаи ара или шимпанзе тоже способны осознавать себя как часть сообщества, которое живет своим особым укладом и имеет свои традиции.Сафина доказывает, что и для животных, и для людей культура – это ответ на вечный вопрос: «Кто такие мы?» Культура заставляет отдельных представителей вида почувствовать себя группой. Но культурные группы нередко склонны избегать одна другую, а то и враждовать. Демонстрируя, что эта тенденция одинаково характерна для самых разных животных, Сафина объясняет, почему нам, людям, никак не удается изжить межкультурные конфликты, даже несмотря на то, что различия между нами зачастую не имеют существенной объективной основы.

Карл Сафина

Обществознание, социология / Учебная и научная литература / Образование и наука