Насилие и социальные порядки

Практика пользования позволила отвергнуть опекунство землевладельца, а также иные его феодальные привилегии. В 1536 г. парламент принял два закона: Положение о пользовании, а также Положение о внесении в официальные списки. Целью постановлений было устранение всех лазеек (Simpson, 1986, р. 171–207), они были призваны закрепить право собственности на землю за дарителем, cestui que use [104] то есть в нашем примере — за А. Положение о внесении в официальные списки требовало, чтобы подобная передача прав фиксировалась. Однако техника передачи прав, описанная в положении, позволяла осуществлять ее так, чтобы она не подпадала под требования положения. Подобные тайные операции обрекли данное положение на провал и фактически перечеркнули положение о пользовании (Simpson, 1986, р. 188–189).

В 1540 г. Генрих VIII принял неизбежное и согласился на принятие Закона Уиллса, который позволил землевладельцам завещать две трети своей земли, которую они держали, будучи на рыцарской службе, а также всю землю, которой они владели на основе сокажа [105]. Однако Генрих ничего не потерял от такой уступки, так как те, кто получил право завещания, не освобождались при этом от своих феодальных обязанностей. Процесс собирания и управления этими обязанностями был формализован вместе с созданием суда по делам опеки и ливреи, идея которого была реализована Генрихом в 1540 г. [106] Споры вокруг опеки решались в канцлерских судах. По этой причине опека имела больше шансов быть утвержденной тогда, когда на кону стояли большие и ценные землевладения. По этой же причине адвокаты продолжили использовать свою изобретательность для установления и обоснования опеки. Правовые принципы, касающиеся пользования и опеки, были ясными, они были утверждены к началу XVII в. В ходе Гражданской войны (1641–1649) и Реставрации (1660) корона и парламент достигли ряда соглашений, которые уничтожили опекунство и прочие феодальные привилегии путем уничтожения военных и рыцарских держаний, а также сужения круга держателей, получавших землю от короля, до сокменов.

Еще в начале XVII в. собственность на землю в Англии все еще оставалась прерогативой могущественных представителей высшей знати, а также крупных джентри, но закон, в соответствии с которым осуществлялось держание земли, уже вполне напоминал ситуацию зрелого естественного государства. Получил развитие принцип верховенства права, который возник вместе с обширной сетью институтов, управляющих, регулирующих и следящих за соблюдением прав на собственность, эти институты уже могли поддерживать безличный обмен между элитами. Институт пользования, позволяющий завещать землю по своему усмотрению и избегать при этом феодальных обязанностей, привел к расцвету трастов, этой переживавшей становление формы бессрочной организации, которым будет суждено сыграть основную роль в позднейшей истории. Собственность на землю все дальше отодвигалась от непосредственной орбиты государства, она становилась все более и более безличной. На протяжении XVII в. в Англии постепенно складывалось зрелое естественное государство. Для того чтобы понять, почему это произошло, мы кратко рассмотрим вопрос права, а затем перейдем к вопросам политики.

Суды, правовые понятия и право собственности

Как гласит поговорка, владение — это девять десятых законного права. В Англии собственность на землю была укоренена во владении землей, а владение было «сейзиной»: «…лицо, обладавшее земельной сейзиной, было просто лицом, занимавшим эту землю, лицом, „сидевшим” на земле» (Simpson, 1986, р. 40). Проблема с понятиями владения и занятия земли в условиях феодальной системы заключается в том, что в ней есть целое множество лиц, которые притязают на землю. Кто является обладателем права и на что? Майлсом утверждает, что исконным значением понятия «сейзина» был глагол, призванный обозначить, что именно делает сеньор, когда предоставляет землю некоему лицу: «Держание — это не юридическое понятие, призванное обозначить кусок земли, это то, что получает держатель в обмен на службу сеньору. Держатель — это не просто тот, кто физически владеет, но тот, кто был наделен этим правом со стороны сеньора. Сеньор обладает сейзиной на держание своего держателя…» (Milsom, 1976, р. 39–40). И все же со временем обладание «сейзиной» стало условием, а не действием. Обладание «сейзиной» на землю означало одновременно и наличие собственнического интереса, и фактическое распоряжение землей, но это были не самые простые понятия. Землевладелец мог сохранить за собой «сейзину» на владение фригольдом, даже если он отдал землю на держание на целые годы и даже если держатель фактически обладал землей. Утрата «сейзины» означала, что лицо стало жертвой выселения после вторжения на «свою землю. Простое физическое присутствие того, кто вторгся, на земле утверждало его притязание на «сейзину», так как вторгшийся утверждал свою «сейзину» самим фактом своего вторжения и обладания.