Насилие истиной

— Нет! — уверенно ответила она, но, подумав несколько секунд, вдруг произнесла: — А впрочем? Она ведь ловкая! Хотя риск велик! Алекс не потерпит…

Видимо, вопрос взволновал Марианну, и она продолжила рассуждать вслух:

— Но кто знает? Уж больно сладки на вкус рискованные встречи с любовником! Однако в обществе мадам Валуева слывет образцовой супругой. Вот все, что я могу вам поведать о нашей провинциалочке, — заключила Марианна.

— Еще один вопрос! — задержал ее детектив. — Я обязан выяснить, кто где был в дни смерти Ветрова и Рахманиной.

— Пожалуйста! Двадцать четвертого мая, когда Олег… ужас! как вспомню, всю передергивает, был задушен этой мерзкой тварью, я весь день и даже ночь провела в студии звукозаписи. А… Забыла! Какого числа убили Жаклин?

— Седьмого июня, — подсказал Мелентьев. — Около или сразу после полуночи.

— Всю ночь была в клубе «Эва».

— Но ведь приблизительно после одиннадцати вечера вы его покинули.

— О! Осведомлены! Заболело горло. Ездила домой за спреем.

Их взгляды скрестились, но пауза не успела заполнить собой пространство.

— Благодарю! — без тени недоверия к словам Горстковой произнес Кирилл.

Марианна улыбнулась и протянула руку.

— Еще увидимся! — с кокетливой насмешливостью воскликнула она перед входом в зал.

Из-за двери появилась серьезная секретарша.

— Все готовы, Марианна!

— Ты же видишь, иду! — ответила она и бросила на Кирилла зажигательный взгляд.

«К чему бы это?» — подумал тот.

* * *

Взгляд вдовы был еще ярче. Он требовал немедленного ответа, грозя спалить все вокруг.

В вечернем платье цвета фуксии Светлана стояла посреди гостиной. Грудь, едва прикрытая тканью, волнительно вздымалась.

— Я должна быть неотразимой! — очень серьезно сказала она вошедшему Кириллу.

— Не получится! — наигранно сокрушился он и указал на стены. — Тебя уже отразили многочисленные зеркала.

Она покачала головой.

— Как ты не поймешь? Я же символ! Символ, скрепляющий дипломатические отношения между Швейцарией и Россией. Скажу честно, я не стремилась к этой роли, мне ее навязали. У миллионеров тоже есть обязанности, — притворно вздохнула она и, подойдя к Кириллу, положила руку с великолепным бриллиантом на безымянном пальце ему на грудь.

— Я должна излучать сексапильность! Но за годы замужества, не получая в нужной мере любви, я потеряла всякий шарм. Я стала оболочкой, под которой нет женщины…

— Трудно поверить!

— Ах! — она обхватила его голову руками и сильным движением притянула к себе.

Кирилл попытался приподнять платье, но оно оказалось слишком узким. Тогда он воспользовался не оказывающей сопротивления молнией. Они замерли друг перед другом: Кирилл в смокинге и Светлана в колье и диадеме из рубинов и бриллиантов.

«В каком-то фильме я видел подобный кадр, — постарался припомнить детектив. — Безусловно, она тоже. Что ж, смотримся эффектно».

Взгляд Мелентьева остановился на комоде с холодной мраморной крышкой. Он приподнял вдову и усадил на нее. Через минуту крышка стала горячей.

«Действительно, утешать даму — дело не из легких… Чем больше ее утешаешь, тем она более безутешна», — посмеивался Кирилл, глядя на закрывшую от удовольствия глаза Светлану.

Из высокой прически, украшенной диадемой, от любовных сотрясений выбились локоны, грудь с крупной рубиновой подвеской посреди колье забавно подпрыгивала, розовый язычок пробегал по пересохшим приоткрытым губам… наконец, ее тело приблизилось к насыщению, напряглось и медленно обмякло.

Она приоткрыла глаза и с трудом прошептала:

— Опаздывать нежелательно.

Соскочила с раскаленной крышки комода и забегала по залу.

— Где они?

Кирилл непонимающе посмотрел на Светлану.

— Ну, кружевная полосочка! — сделала она очаровательную гримаску.

— Если ты имеешь в виду трусики, то их на тебе не было!

— В самом деле? Ах, да! Верно!

Светлана скрылась в спальне и вернулась с кокетливой полосочкой цвета коралла, прикрыв на время ненасытную бездну своего бермудского треугольника. Она остановилась, глядя на детектива.

— Как я хочу, чтобы ты любил меня!

— А я люблю!

— Нет, не то… — с досадой поиграла она в воздухе пальчиками. — И вообще, как жаль, что ты не актер!

Светлана наклонилась и подняла платье.

— Зачем оно мне? Я вся в твоих поцелуях, как в нежнейшем покрывале… Но все мы, увы, зависим от глупого мнения. Всегда найдется дурак, который, по природной недалекости, прогорланит: «А король-то голый!»

Она вздохнула, впорхнула в шифон и повернулась спиной к Мелентьеву.

— Еще один поцелуй, — склонился он к ее плечу. — Я заметил, что в твоем покрывале образовалась прореха.

Здание российского МИДа с мрачной заносчивостью возвышалось над остальными постройками. Мадам Ферри в сопровождении Мелентьева и охранника вошла в просторный вестибюль с громоздкими хрустальными люстрами. К ней навстречу устремилась небольшая группа должностных чинов. «Прямо оперетта Легара «Веселая вдова», — не удержался от сравнения детектив.

Вдова была очаровательно-умиротворенной, но мужчины, тем не менее, чувствовали исходящие от нее тонкие импульсы вновь нарождающегося желания. И эти позывные зажигали их взгляды, которыми они ласкали ее.