Насилие (ЛП)

Она в этом сомневалась. У Джейда не было темных кругов под глазами, как у большинства студентов колледжа. Она бы заметила — его светлый цвет лица не скрывал никаких недостатков. У Джейда казалось полно внутренней энергии. Совсем как у Мэри.

Боже, эти двое, наверное, были активистами в старшей школе. Вэл могла только представить. Но мысли о старшей школе заставили ее подумать о... других вещах.

Она сделала глоток кофе. Было слишком горячо, но хорошо. Совершенно не похоже на пойло, которое Мэри продолжала оставлять плесневеть в кружках на своем подоконнике. Вэл улыбнулась. Она стала называть их «чашками Петри» Мэри, и вместо того, чтобы обидеться, Мэри от души расхохоталась.

Ее соседка по комнате была немного неряхой — они обе, на самом деле, — но она была доброй неряхой. Слишком добра, чтобы иметь такую негодную соседку по комнате.

— У тебя снова такое выражение лица.

Вэл слишком быстро поставила стакан с кофе. Немного молочно-коричневой жидкости выплеснулось за край.

— Какое выражение?

— Как будто ты за миллион миль отсюда и не прочь оказаться еще дальше, если бы могла.

Вэл сглотнула. Здесь он был совершенно прав. Она улыбнулась, как всегда, и сказала:

— Не миллион. Только восемьсот.

— Скучаешь по дому?

«Нет, меня тошнит от дома».

— Что-то в этом роде.

— Скучаешь по кому-то конкретному?

— Нет. — Слишком оборонительно.

— Никого?

Его глаза задержались на ней, пока она не опустила взгляд на свой стакан и не подумала, не сказала ли она слишком много. Горький вкус кофе прилип к ее языку с едкостью желчи, и она поймала себя на том, что судорожно сглатывает, чтобы подавить его.

О чем, черт возьми, она думала, говоря такие глупости? Была ли это какая-то ошибка по Фрейду? Признание собственной скрытой вины, пытающейся вырваться из ловушки подсознания, как муха, попавшая в паутину?

«Я бы хотела, чтобы он перестал так на меня смотреть. Как будто он видит меня насквозь».

Однако, если бы он мог, то сбежал бы в горы.

— Ты всегда такая задумчивая?

— Нет, да. Я не знаю. — Она посмотрела на свои руки, пока играла с крышкой от кофе.

Прошло еще несколько минут, прерываемых взрывами смеха, доносившимися с других столов. Периодически Джейд наклонял голову в том направлении, на его губах играла слабая улыбка, как будто он тоже хотел смеяться.

— Итак, эм, — она нащупала еще одно отверстие, — Маленькая птичка сказала мне, что твой папа преподает латынь?

— Что это за птичка?

— Птичка-Мэри, я думаю.

Это было невероятно неубедительно. Но он рассмеялся, благослови его господь.

— Она права.

— Ты хоть немного говоришь по-латыни? — В ту секунду, когда эти слова слетели с ее губ, она поняла, насколько глупым был этот вопрос. — Я имею в виду, помимо того, что ты сказал раньше. На знакомстве.

Джейд оперся руками о стол. «У него красивые руки, — поймала она себя на мысли. — Сильные».

— Что-то конкретное?

— Все, что угодно, мне все равно.

— Alquid. Mea non refert.

— Что это значит?

— Все что угодно. Мне все равно.

Ей потребовалось мгновение, чтобы понять, но потом она услышала свой смех и прикрыла рот, внезапно почувствовав себя очень застенчивой.

— Это не то, что я имела в виду.

— Ладно, ты права. Хмм. Как насчет... — Он сделал паузу. — Pulcher es.

— И что это значит?

— Это значит: «Ты прекрасна».

Вэл уставилась на него. Легкий розоватый оттенок появился на его щеках и окрасил кончики ушей.

Блейк краснел так же.

Флуоресцентные лампы, окружающая болтовня, запахи смешанной еды и кофе — всего этого стало слишком много. Ей нужно бежать, бежать, бежать.

— Нет, я не такая. — Вэл покачала головой, отгораживаясь от него, от шума, от обстановки. — Я действительно не такая.

Ей нужно убираться отсюда.

К счастью, она была избавлена от мыслей о приемлемом оправдании. Ее телефон выбрал именно этот момент, чтобы зазвонить. На этот раз время решило в ее пользу. Затем она увидела, что номер на дисплее принадлежал Лизе.

— Это Вивальди?

Вэл уперлась костяшками пальцев в лоб, который начал пульсировать с каждой секундой. Она чувствовала, что Джейд смотрит на нее, и это ужасное выражение беспокойства снова появилось на его лице. Она поиграла с идеей не отвечать на телефонный звонок, а затем решила этого не делать. Лиза не переставала звонить, пока не получала ответа, и она не могла больше ни минуты сидеть в этом месте.

— Прости. — Вэл не сомневалась, что теперь он считает ее дурой. Это опечалило ее, и она удивилась этому. Удивилась, что такие маленькие раны все еще могут жалить. — Я должна ответить на звонок. Это своего рода чрезвычайная ситуация.

— Все в порядке?

Он выпрямился, как будто собирался встать и пойти с ней, как странствующий рыцарь, который думал, что сможет спасти девицу, попавшую в беду.

«Нет, не все в порядке, и ты не можешь меня спасти. Не от этого».

Вэл поспешно сказала:

— Возможно, я надеюсь на это. Просто семейное дело, с которым нужно разобраться. Я... мы сделаем это снова, хорошо? Как-нибудь в другой раз?

— Да, — тихо сказал он. — Как-нибудь в другой раз.