Насилие (ЛП)

— Не ставь меня в такое положение. Я не из тех парней, которые носят презервативы в бумажнике. Ты мне нравишься. Я не хочу все испортить. Я действительно думал, что мы просто собираемся... мп-пф-ххх.

«Это то, что я хочу».

Слова слабо отозвались в ее теле.

«Это то, что я хочу».

«... Правда?»

Джейд поцеловала ее, нежно и сладко, явно с опытом. Джеймс всегда был неуклюжим — и у него никогда не будет шанса стать лучше, выкинул ее мозг, — а Гэвин, ну, он был кем-то совершенно другим, кем-то не подающимся никакой классификации.

«Не думай об этом. Не думай ни о чем из этого». Вэл позволила своим глазам закрыться, когда Джейд начал очерчивать рукой круги на ее бедре.

Он прервал поцелуй и серьезно посмотрел на нее, как раз в тот момент, когда она начала терять голову.

— Надеюсь, ты делаешь это, потому что хочешь, а не потому, что думаешь, что я этого хочу.

И снова она почувствовала вспышку раздражения.

Джейд слегка улыбнулся. Его глаза все еще были полны сомнения.

— Скажи мне, если захочешь, чтобы я остановился. — Он вытащил одну из пуговиц на ее рубашке из отверстия, проведя пальцами по краю, чтобы расстегнуть воротник. — В любое время. Пожалуйста.

— Я доверяю тебе.

— Это большая ответственность для любого мужчины.

Затем он улыбнулся настоящей улыбкой, которая сделала его вдвойне привлекательным, и наклонил голову, чтобы прикусить ее горло. Вэл запустила пальцы в его волосы и невидящим взглядом уставилась на звезды.

«Это то, что я хочу».

Она ахнула, когда его зубы царапнули ее кожу, выгибая спину, и, подумав, что причинил ей боль, Джейд прошептал:

— Прости, — и коснулся мягким, извиняющимся поцелуем того места, где укусил ее, прежде чем поцеловать в губы.

Потому что женщинам не полагалось испытывать удовольствие. Они должны чувствовать только безразличие или, если они достаточно невинны, боль. Сам акт занятий любовью, казалось, требовал холодной и стерильной хирургической точности: незначительная процедура, выполняемая без анестезии, потому что дискомфорт не стоил таких затрат.

Вэл внезапно почувствовала себя плохо и отстранилась.

Джейд расстегнул его собственную рубашку, чтобы лучше дышать, и она уставилась на пушистые рыжеватые завитки на его груди. Того же цвета, что и у нее, — или были когда-то. Он увидел, что она смотрит на него, и снова покраснел.

— Как говорится, — пробормотал он, — ковер подходит к портьерам.

От холода она задрожала, несмотря на пальто.

— Ты подержишь мою руку?

— Ты такая милая. — Он переплел свои пальцы с ее. — Конечно, подержу.

— Не так. — Она скользнула за его рукой, на мгновение прервав контакт, и обхватила его пальцы вокруг своего запястья. — Вот так.

На его лице появилось странное выражение.

— Тебе так удобно?

— Мм. — Она откинулась назад, Джейд лежал на ней сверху, и нежно поднял ее руки над головой, прижимая их к траве, когда он прижался к ней, длинные полосы теней заключили их обоих в клетку.

Одна из теней сделала внезапное резкое движение, и в лунном свете блеснула серебристая вспышка. Сок засочился из ствола молодого деревца, как кровь из свежей раны. Листья захрустели, затем зашуршали.

А затем парк снова погрузился в тишину.

***

Это была самая холодная ночь в году, и впереди еще много более холодных ночей.

Хотя стоял только конец октября, листья покрывала блестящая решетка щетинистого инея. Ее дыхание замерзшим шлейфом поднималось к огромной луне, когда она возвращалась в общежитие.

Встретившись с Джейдом, она почувствовала себя еще более опустошенной.

Вэл смотрела на календарь с самого их первого неловкого свидания. Считая дни, недели, гадая, когда же ее наконец заставят переспать с ним. Каждый проходящий день означал, что она на день приближалась к этому важному решению.

Ей нравился Джейд, она даже находила его привлекательным, но мысль о том, что он голый, в постели с ней, вызывала у нее смутное отвращение. Почти тошноту. Она поняла это, когда почувствовала, как его эрекция слегка вдавилась ей в живот, когда он ее поцеловал.

Холодный ветер шелестел листьями ближайших деревьев. Слева от нее был небольшой анклав, заполненный столами для пикника и ивами, изящно изогнутыми дугой. Справа — заросли можжевельника и кипариса, и отсюда она чувствовала сосновый запах, такой острый, что он обжигал.

Где-то позади нее хрустнула ветка.

Вэл застыла, как вкопанная, наклонив голову на звук. Она стояла у кипарисовой рощи, а в можжевельнике шуршали маленькие щебечущие существа.

Слишком малы, чтобы издавать такие звуки?

Она ускорила шаг, плотнее кутаясь в пальто. «До общежития оставалось совсем немного, — рассуждала Вэл, — и, следовательно, она, в относительной безопасности». Чуть дальше по улице находился полицейский участок кампуса, и несколько близлежащих аудитории все еще были освещены. Норт-Пойнт был очень безопасным кампусом. Все так говорили.

Но у всех статистических данных существовали погрешности.