Насилие. ру

«Высшая форма настроенности — фанатизм»

(Илья Шевелев).

«Меня сожгут, но это лишь эпизод. Мы продолжим нашу дискуссию в вечности»

(Мигель Сервет).

«Самое непростительное в фанатике — это его искренность»

(Оскар Уайльд).

«Фанатизм — отрешенность от всего ради одного»

(Илья Шевелев).

«Фанатизм во имя порядка готов внести анархию»

(Василий Осипович Ключевский).

«Фанатик — религиозно продвинутый… дальше любви к ближнему»

(Евгений Кащеев).

«Фанатик: любой человек, который с жаром говорит о вещах, нам безразличных»

(Лоренс Питер).

«Фанатик: человек, который делает то, что, по его мнению, делал бы Господь Бог, если бы знал все обстоятельства дела»

(Финли Питер Данн).

«Фанатики — это люди, которые интенсивнее умирают, чем живут»

(Жарко Петан).

«Фанатики красочны, а человечеству приятнее видеть жесты, нежели выслушивать доводы»

(Фридрих Ницше).

Фанатизм как явление — плохо или хорошо?

Фанатизм фанатизму рознь, надо понять это, как и то, что стать и быть фаном способен не каждый.

Это не хорошо и не плохо, просто это есть и надо уметь принимать людей такими, какие они есть; конфликты с такими людьми бесполезны и глупы, а с годами и люди сами изменятся. Зато не факт, что вы сами когда-нибудь не станете фанатом чего-нибудь… и тогда людям будет тяжело иногда уже с вами…

Первые беспорядки на футболе в СССР случились в 50-х годах. Это интересный исторический экскурс в те времена, когда еще не шла речь про организованные фанатские банды.

«В июне 2007-го уйдет в небытие стадион имени С. М. Кирова — немой свидетель народного бунта, который 50 лет назад произошел на его территории.

Свидетелями массовой драки с участием зрителей, милиции и войск после матча «Зенит» — «Торпедо» были десятки тысяч человек, однако газета «Ленинградская правда» 3 июня 1957 года сообщила лишь о «скандале», устроенном «группой хулиганов».

Черный день голкипера

Из приговора городского суда: «За 5–10 минут до конца игры с трибуны на поле стадиона выбежал находившийся в нетрезвом состоянии подсудимый Каюков, который снял с себя пиджак, стал нецензурно ругать вратаря Фары-кина и пытался встать на ворота.

Фарыкин стоял в северных воротах. После пятого пропущенного гола его самодеятельный партнер Василий Каюков спустился с трибуны, очень спокойно положил пиджак на скамеечку, стоявшую за воротами, подошел к голкиперу и похлопал его по плечу. Дай, дескать, я вместо тебя тут побуду. Трибуны рассмеялись, игроки — тоже.

«Я решил, что это розыгрыш, — вспоминал Царицын. — Мы находились на половине поля «Торпедо», судья дал свисток. Но потом подбежали милиционеры и начали выкручивать руки человеку в рубашке».

Милиция перестаралась

Беспорядки подогревались не самым теплым отношением горожан к милиции. Со смерти Сталина прошло всего четыре года, репрессированные только покидали лагеря, и ни у этих людей, ни у их родственников любить милицейские погоны не было оснований.