Насильно мил ли будешь

Я согласно кивнула и вновь принялась смотреть в окно на окружавшую нас роскошь столицы. Здесь всё было иначе, чем в месте, где я родилась и выросла. Магией дышал каждый камень каждого здания. Удивляться было нечему: в огромном прекрасном городе на один квадратный метр приходилось столько магов, сколько не было во всём нашем городке. Дома были отделаны удивительным материалом, который переливался в лучах солнца разнообразными оттенками. Эти дома занимали обычные семьи, но были и огромные особняки, принадлежащие высокопоставленным особам, приближённым короля. Крыши различались не только цветом, но и формой черепицы, кусочки которой складывались в изумительные рисунки. Взглянув на мостовую, я решила, что в столицу свезли весь камень из известных во всём мире самоцветных гор, чтобы пустить его на отделку не только домов, но и гладких, безукоризненно чистых дорог. Вся эта красота утопала в зелени роскошных садов, повсюду раздавалось журчание золотых и серебряных фонтанов. У меня просто дух захватывало!

В дом придворных магов мы ехали в карете, принадлежащей семье Маргариты. Не знаю, как добирались претенденты на придворную должность с остальных университетов, но мы путешествовали с комфортом. Девушка надела лучший наряд и смотрелась весьма эффектно: её рыжие кудряшки были уложены в высокую причёску, а приталенное зелёное платье повторяло линию бёдер, подчёркивая роскошные формы молодой красавицы, и расширялось книзу, ниспадая свободными складками. Откровенное декольте было украшено зелёными и синими полудрагоценными камнями, а на руках – перчатки в тон золотистым туфелькам на изящных ножках.

За все годы обучения я так и не смогла понять, зачем такой красавице, как Маргарита, с её огромными зелёными глазами, чувственным ротиком и густыми рыжими волосами, нужна эта изнуряющая учёба на нашем направлении. Её сделали бы придворным магом лишь для того, чтобы иметь возможность любоваться на это чудо каждый день. Вот только Маргарита училась по-настоящему и очень усердно. В отличие от меня, девушка обладала сильным даром, и потому обучение давалось ей немного легче.

Мы провели в пути уже несколько часов. Порталы являлись роскошью, использовались не столь часто и точно не вели во дворец короля. В свою очередь, король и его диоры могли переноситься куда им вздумается, а вот для защиты монаршей семьи и самого правителя магические проходы во дворец блокировались.

Я ехала в своём самом нарядном платье, подаренном Милой. Как ни удивительно, оно было впору и выглядело неплохо (надевала я его всего раза четыре), только фасон несколько устарел. Современные платья подчёркивали грудь, талию и слегка обозначали бедра, а моё было со скромным декольте, шнуровкой на спине и скрывало бедра под пышными складками. Единственное украшение – волшебные волосы да пара кружевных перчаток. Выглядела я, со слов Маргариты, весьма мило.

Занятые созерцанием красивых домов столицы, мы сами не заметили, как карета подъехала к огромному особняку с богатой отделкой и остановилась у широкого крыльца. Из экипажа нам помог выйти слуга. Важный дворецкий отворил дверь. Миновав резные створки с позолоченными узорами, мы оказались в просторном холле, который мог наверняка вместить в себя пару тренировочных залов. Всё в нём сверкало: натёртые до блеска полы и перила лестницы, вазы и мелкие безделушки (явно очень дорогие), блестели даже двери из какого-то гладкого неизвестного дерева и их золотые ручки.

От наблюдений за окружающим великолепием оторвал голос солидного мужчины, который обратился к нам с Маргаритой и пригласил следовать за ним. Пройдя по длинному коридору, залитому светом из высоких окон в резных переплётах, мы оказались перед дверью, за которой слышался гул голосов. «Дамы, прошу проследовать сюда», – произнёс, слегка наклонив голову, мужчина и открыл дверь. Мы вступили в огромную-преогромную залу. В ней было очень мало мебели, лишь картины да зеркала на стенах, а в конце находился высокий помост со стоящим на нём креслом, напоминающим королевский трон.

В кресле сидел представительный мужчина с хищным и очень подвижным лицом. Весь холеный, в дорогом костюме небесно-голубого цвета, с золотистой отделкой. У него были волнистые золотые волосы, а глаза казались голубыми – отсюда было нелегко рассмотреть их цвет. Руки тонкие, словно у девушки, а фигура стройная и гибкая. Чувствовалось, что человек привык отдавать приказы и получать в ответ беспрекословное повиновение. Вот он поднял руку – и шум голосов стих.