Насильно мил (не) буду

Саша тут же упирает руки в боки:

— Не умрет твой обжора без курицы по-царски! Ты нужна нам!

— Зачем? — Приподнимаю левую бровь. — Говорю же, печь не умею.

— Украсишь наш прилавок живыми цветами. Ну укрась, Яся! — тут же принимается канючить Маша. — Ты же говорила, что долго работала флористом.

— Ты должна пойти! — заявляет Саша.

— Просто обязана! — вторит ей Маша.

— Э-э…

Замираю, не зная, что ответить на такой прессинг.

Хотя… Если приду только помочь с украшением витрины, то вполне успею к обеду сходить за продуктами, приготовить обещанную вкусность для моего мужчины. Потом у него будет еще целых полдня для того, чтобы любить меня как он захочет. Так и Захар получит свою долю внимания, и я чуточку побуду с подругами, сделаю полезное дело. Все же ярмарка благотворительная — в пользу института, и чем больше денег на ней заработают, тем лучше.

— Вам так обязательно нужно украшение из живых цветов? — делаю последнюю попытку отвертеться.

— Конечно, — кивают сестры. — Наш столик должен быть лучше всех. Там же будет Зайка!

Зайка — кодовое прозвище нашего преподавателя, Пашпировского. Не знаю, почему девчонки сравнили Мистера Вселенную с мелким ушастым зверьком, но теперь называют его только так.

— Зайка так бесподобен, не терпится пообщаться с ним в неформальной обстановке… — томно вздыхает Саша.

— Он не про твою душу! — тут же осаживает сестру Маша.

— Брейк, девочки, — усмехаюсь. — Вы еще поругайтесь.

— А чего тут ругаться? Во время занятий он смотрит исключительно на меня. — Саша пожимает плечами.

— Да нет же, глупая, на меня! — Маша тут же отстаивает свое право на первенство.

Вот такие они — мои новые подруги. Надо же было им умудриться запасть на одного и того же мужчину…

Пашпировский и правда на них смотрит. Они уже две недели сидят на его лекциях по обе стороны от меня, и он о-о-очень часто косится в нашу сторону. А что, маленькие пухленькие женщины всегда в тренде, не то что я — худая каланча.

* * *

— Здравствуйте, Ясмина, ваш столик выгодно отличается от остальных, — слышу сзади голос Пашпировского, пока расставляю по задней стороне прилавка маленькие корзины с белыми розами.

Аж вздрагиваю! Как подкрался незаметно?

Резко поворачиваюсь:

— Здравствуйте, Вячеслав Викторович, — отвечаю, натянуто ему улыбаясь.

Удивительно, что он запомнил мое имя, других вроде бы по имени не величал.

В актовом зале вокруг нашего еще десятки столиков, тоже замечательно украшенных, между прочим. Но почему-то Пашпировский подошел в первую очередь именно сюда, причем в тот самый момент, когда Саша и Маша убежали в машину за дополнительной порцией эклеров. Девочки расстроятся, что пропустили своего обожаемого кумира.

Зайка тем временем осматривает витрину.

Чего мастерицы только не натворили! Тут и булочки с корицей, и песочное печенье, и пирожные-корзинки. Я тоже не удержалась, чего уж там, испекла единственное, что умею, — творожное печенье в форме сердечек.

— Это вы напекли? Я смотрю, бог наградил вас разными талантами, — подмечает он с улыбкой.

— Я э-э…

Не успеваю и слова сказать, как Пашпировский берет с подноса именно печенье-сердечко. Как угадал, что мое? На нем же не написано!

— Это не я все пекла, только печенье, которое вы держите, — тихонько отвечаю. — И вполне возможно, оно невкусное, так что я бы на вашем месте не обольщалась.

— Не скромничайте, Ясмина, — качает головой Пашпировский и надкусывает лакомство. — М-м, очень вкусно…

В этот самый момент в поле зрения появляется еще более привлекательный мужчина, чем наш Зайка. Мужчина, которого тут быть не должно.

Узнав, что первую половину дня я буду занята, Захар сказал, что поедет в контору. Но вот он здесь!

Хозяину моего сердца хватает пять секунд, чтобы обнаружить мое местонахождение, хотя народу в зале хоть отбавляй. У него радар, что ли? Захар идет ко мне прямой наводкой.

И взгляд у него…

Он так на Диму смотрел! А теперь таким же взглядом буравит спину ничего не подозревающего Пашпировского. Злой, как медведь, в чью берлогу по недоразумению забрел молодой охотник.

Так, стоп, почему он злится, я же ничего плохого не сделала.

А-а-а… Можно, я спрячусь под стол?

* * *

Захар

Смотрю на то, как моя женщина наглейшим образом флиртует с каким-то типом, и аж всего передергивает. Смазливый гад еще ее печенье жрет, зараза. Точнее, мое печенье. Я на него творог покупал, я Ясе вчера его честно печь мешал.

Мое печенье! И женщина моя!

Бесит…

Так и представляю, как подхожу и стучу кулаком ему по голове сверху. Тип, к слову, хлипкий на вид. Одного удара в нужное место ему вполне хватит, чтобы лечь отдохнуть.

Продираюсь сквозь кучу народа к столику Яси, еле сдерживаю рвущееся наружу бешенство.

— Привет, — лепечет она с виноватой улыбкой.

Почему у моей женщины при моем появлении виноватая улыбка? Что не так? Что натворила?

— Здравствуйте. — Смазливый гаденыш давится печеньем.

— Захар, это мой преподаватель, Вячеслав Викторович. — Она кивает в сторону этого типа, а потом в мою: — А это мой… друг.

Друг, мать твою налево?! Я тебе просто друг?