Насильно мил (не) буду

Так я познакомилась с Димой.

Когда полицейский ушел, мы перебросились парой фраз, и я даже принесла ему бесплатный капучино в знак признательности.

Самое смешное, зарплату мне так и не выдали. Из кухни пропали две дюжины банок красной икры, и хозяин не нашел ничего лучше, как обвинить в этом официантов. Поскольку я была самой новенькой, все шишки достались мне. Зарплата аккурат покрывала убытки, а премия… кто же заплатит премию воришке?

— Если чем недовольна, чеши в полицию! — заявил хозяин кафе.

Ага, аккурат в лапы жирдяя, который ко мне приставал.

Я уходила из кафе в слезах. Обидно было до дрожи, ведь я заработала эти деньги и никакой икры не крала. Сомневаюсь, что ее вообще крали. В тот же день меня выселили из комнаты, которую снимала, поскольку не могла заплатить. Я собрала вещи в рюкзак и потопала куда глаза глядят. Тогда жила в режиме — имущество должно уместиться в одну сумку, остальное лишнее.

Приморский поселок был небольшим, и там была всего лишь одна центральная дорога, ведущая к выезду. По обочине этой дороги я и шла, когда передо мной остановился темно-вишневый седан российского производства, а из машины выскочил… Дима.

— Почему бредешь такая грустная? Куда тебя подвезти?

А мне было некуда. Запас финансов оскудел настолько, что не смогла бы снять другое жилье.

И я расплакалась.

По-девичьи так, наивно до икоты. Вот насколько надоела мне бродяжья жизнь. То была не жизнь — выживание.

Дима стал меня обнимать, успокаивать, а потом сказал сакраментальную фразу:

— Я знаю одно место, где тебе будет хорошо.

Терять мне было особо нечего, и я села к нему в машину. Через несколько часов мы уже заходили во двор его дома. Оказалось, в приморском городке он просто отдыхал, а жил в Апшеронске, располагавшемся за пару сотен километров.

Тем вечером Дима был сама обходительность. Приготовил мне шикарный ужин, поил домашним компотом, ведь от вина я отказалась. Долго выспрашивал, что же со мной случилось, почему я оказалась в таком ужасном положении, где мои родители.

Я поделилась с ним своей тайной от безысходности. Морально была готова к тому, что он тут же меня предаст. Например, залезет в интернет, найдет сайт под названием «Отыщем Ясмину Полонскую», увидит, сколько отец обещал за мою поимку, и сдаст с потрохами.

У меня был план побега из его дома. У меня всегда есть план побега.

Но Дима не стал ничего вытворять. Просто предложил:

— Не хочешь сменить фамилию? Для всех будешь Ясминой Брянцевой, моей женой. Ты мне очень понравилась.

А потом он потянулся ко мне и поцеловал.

Это и близко не было так, как описывают в романах: чтобы искры, безумное желание, треклятые бабочки в животе. Но мне не стало противно. Отчего-то я сразу прониклась к нему уважением и благодарностью. Эти чувства превратили обычного учителя в некое подобие супергероя, а разве с супергероями противно целоваться?

— Буду о тебе заботиться, — пообещал он тогда.

Я четко уловила — это шанс на нормальную жизнь, хоть какое-то ее подобие. И уцепилась за него, согласилась стать гражданской женой Димы в обмен на спокойное существование.

Дима оказался для меня идеальным мужчиной, как мне тогда казалось: спокойным, уравновешенным. Он любитель строить планы, и никогда от них не отходит. Моя жизнь с ним стала понятной, предсказуемой, безопасной — то, чего так не хватало.

Потихоньку начали вылезать его тараканы. Один за другим.

«Ясмина, с работы сразу домой, никаких задержек!»

«Никаких гостей в доме, никаких посиделок с подругами», — бухтел он, хотя я ни с кем особо не дружила.

«За покупки отчет — чеки мне на стол», — требовал он с показным спокойствием.

Потом настаивал на чтении литературы, которую сам для меня подбирал. Позже требовал, чтобы я надевала только одобренную им одежду и так далее, и тому подобное.

Я согласилась на все это. Правила, по крайней мере, были понятны, выполнимы, хоть и далеки от нормальных.

Любви между нами не случилось, страсти тоже, во всяком случае с моей стороны. И все же это было хорошее время. Несравнимое с тем, что я переживаю сейчас, но значительно лучше, чем раньше. Я не пожалела, что раскрыла свою тайну.

Однако если отпугнуть Диму рассказом про крейзи папашу я не боялась, то потерять Захара страшно до колик. Какой нормальный мужик захочет жениться на девушке с таким прошлым, да и вообще связываться с подобным? Это же явное психологическое отклонение.

А лишиться Захара — все равно как навсегда потерять частичку души, надежду на счастье. Любовь!

Слишком высокая цена за отцовское безумие.

Но, к счастью, пока Захар был в командировке в Сочи, мне удалось кое-что узнать. Кое-что, что дает большую надежду! Не знаю, как умудрилась не наткнуться на это раньше.

Оказывается, полгода назад отец устроил мои похороны.

— Невозможно жить дальше в постоянных поисках и горе, — сообщил он журналисту. — Эта поминальная служба больше для меня, чем для моей дорогой Ясмины. Если вдруг она где-то там в большом мире жива и здорова, пусть ей будет хорошо. Да хранят ее ангелы! Но искать ее я больше не имею никаких моральных сил.