Насильно мил (не) буду

Засыпаю еще нескоро, мучимая гадкими воспоминаниями о «лучшем вечере в жизни», каким, я надеялась, он будет. А просыпаюсь от резкой боли.

Живот стягивает, как будто спазм при месячных. Отпускает быстро, но за те короткие секунды, что страдаю от судороги, чуть не седею от страха.

Выкидыш?

Подскакиваю, несусь с ванную, закрываюсь и стягиваю штаны с трусами. На прокладке-ежедневке виднеется несколько капель крови.

– Мамочки! – охаю, натягивая белье обратно.

Ощупываю себя, но больше ничего не болит, и кровь вроде как тоже больше не идет. Возвращаюсь в постель. До рассвета лежу, тупо смотря в темноту.

Борюсь с желанием вызвать «скорую», но сказать мне им нечего, ведь пока что ничего не болит. Беспокойство о маленьком существе ест меня поедом. Вдруг потеряю?

Вроде я и не хотела ребенка… Но он уже есть! Ему дана душа, и я за эту душу в ответе, за тело тоже. Должна заботиться, защищать, как это делала моя мама. Она тоже справлялась сама, за все детство я ни одного мужчины рядом с ней не увидела, хотя она была очень красивой. Раз она смогла меня вырастить, по идее, я тоже должна как-то смочь.

Прости, малыш, непутевая мамаша тебе досталась! С очень маленьким запасом везения. Но я очень постараюсь о тебе позаботиться.

Утром, наскоро умывшись, первым делом бегу в клинику, где я проходила обследование. Плевать, что дорого, у меня ситуация.

В регистратуре чуть не рыдаю, доказывая, что мне срочно нужно к врачу, у которой обследовалась, хотя у нее строго по записи. Мне идут навстречу. И уже через полчаса я снова оказываюсь в кабинете врача. Она внимательно меня осматривает, затем садится на свое место и указывает мне на стул возле стола.

Плюхаюсь на него и смотрю на доктора с надеждой.

– Милая моя, что ж вы так переполошились? – говорит она, приглаживая идеально уложенную в высокую прическу черную шевелюру. – Немного кровит, да, но не критично.

– Еще живот немного тянуло, так, будто скоро должны начаться месячные…

– Вы вчера ничего тяжелого не таскали, не перенапрягались? Чем занимались? – спрашивает она, прищурившись.

– Из тяжелого только продукты из супермаркета, потом готовила целый день, прибирала, шторы вешала, – вспоминаю вчерашний бесконечный день. – А потом еще бегала… с рюкзаком.

– Какие замечательные занятия для беременной женщины на первом триместре. Во! – врач выставляет вперед большой палец. – Милая моя, пусть теперь ваш жених таскает продукты из супермаркета, потом готовит и бегает пусть тоже сам. С рюкзаком!

На ее предложение только усмехаюсь. Нет у меня больше жениха. Впрочем, ей эта информация ни к чему.

Врач тем временем продолжает:

– Постарайтесь вести диванный образ жизни, по крайней мере некоторое время.

– Диванный? – переспрашиваю недоверчиво.

– Диванный в том смысле, что главным вашим занятием должно стать лежание на диване, можно на кровати. В ближайшие девять месяцев вы, милочка, вместилище для крохотного, хрупкого существа, и вашей самой главной задачей является вынашивание ребенка, а вовсе не все то, что вы перечислили. Физическая активность должна быть, но строго ограниченная. Попозже запишитесь на аквааэробику, для беременных – самое то. И сходите в женскую консультацию по месту жительства.

От врача выплываю в полнейшем трансе.

Оно прекрасно, что с ребенком пока все в порядке. Но тут ключевое слово «пока». Где я найду такой диван, с которого не прогонят? В хостеле, что ли?

Вспоминаю про хостел и невольно морщусь. Не хочу туда возвращаться аллергически, нужно найти какое-то новое место. Лучше всего перебраться в другой город, начать жизнь заново. Возможно, придется переезжать еще много раз, и лучше это сделать, пока я беременна, чтобы хорошенько замести след к моменту, когда придет срок рожать.

Только тут до меня доходит – а мне ведь придется растить ребенка в бегах. Вечная перемена мест. Ни о каком диванном образе жизни и речи не идет, как и о нормальном спокойном детстве для невинной души, которая сдуру выбрала родиться у такой мамаши, как я.

Меня всю трусит от предстоящих «радужных» перспектив. Плюхаюсь на лавочку, несмотря на мелко моросящий дождь, и прямо посреди улицы и начинаю всхлипывать. Так мне горько, что хоть ори в голос, да, боюсь, вызовут дурку.

Стоп.

Я так не хочу! Мне надоело бегать!

Мне нравится жизнь в Краснодаре. Красивый город с массой возможностей. Кроме того, тут любимая учеба, подруги, а работу и новое жилье можно найти, не беда.

Да и, в конце концов, мне уже не семнадцать! С тех пор, как я убежала от отца, прошло много времени, я изменилась, повзрослела. Над новой мной уже так просто не поиздеваешься.

Отец просто не имеет права врываться в мою жизнь. Не может же он довлеть надо мной до скончания века. Если этот подонок явится, я… я… я в полицию позвоню! Не могут же они все быть сволочами. Это в Сибири отец – царь и бог, а здесь такой же смертный, как и все.