Насильно твоя

– Иду тебе навстречу только потому, что уважаю тебя. Ты человек слова, Эмиль. Ты умный. Ты должен все понимать. Работать нам вместе долго. Надеюсь, ты будешь за это благодарен.

– Я благодарен.

– Я хочу, чтобы ты помнил это каждый день, – он подал бумаги. – Мне нужен был кто-то один, Глеб или ты. Я выбрал тебя.

– Я не подведу, – ответил Эмиль.

– Надеюсь.

Сейчас решалась моя судьба, и я мысленно умоляла Эмиля. Я буду тебе лучшей женой, только забери… Но меня пугал подтекст в их словах. Оба имели в виду больше, чем сказано вслух.

Почему-то этому жуткому человеку за столом выгодно, чтобы Эмиль взял меня в жены.

– Иди сюда, – он забрал бумаги, и подвел меня к кожаному креслу.

Я села робко, как бездомная собака, удивленная, что ей позволили поваляться на хозяйской постели в богатом доме.

– Подпиши.

Он пальцем показывал в пустые поля, подсказывая.

Первый документ я испортила: начала плакать. По мелованной бумаге расплылась безобразная красноватая клякса. Слеза, проползшая по щеке, окрасилась кровью – я буквально плакала кровавыми слезами.

Документ молча поменяли.

– Давай, Дина, – Эмиль взял мои пальцы рукой, чтобы они не дрожали так сильно и вместе со мной вывел буквы.

Я не знала, что это. Но была готова на все, лишь бы уйти. Последняя подпись – вот и все. Я бы на них имущество переписала, если бы хотели.

Эмиль еще что-то сказал им.

Я сидела в кресле, опустив голову. На плече сжималась большая ладонь с расставленными пальцами. Ритмично, словно его заело.

А затем он вновь взял на руки и понес к дверям.

Нас не пытались остановить. Я видела боковым зрением смазанные темные фигуры – нас окружили, но выпустили из кольца.

– Молодожены, – вслед усмехнулся мужчина за столом. – До завтра, Эмиль. Парни к тебе подъедут с утра. И еще… девку сам выпросил. Сам за нее отвечаешь.

На улице еще не рассвело.

Эмиль вынес меня на руках, спустился по ступенькам и понес куда-то в темноту. Только почувствовав запах бензина, я поняла, что мы на парковке.

У пассажирской двери «мерседеса» он попытался поставить меня на слабые ноги.

– Дина, встань, – тихо сказал Эмиль. – Я не удержу тебя одной рукой.

Я схватилась за крышу и сумела выпрямиться. Халат болтался от ветра, шершавый асфальт был ледяным, и я поджала одну ступню. Я никак не могла прийти в себя. Если вообще когда-то смогу. Поверх серой крыши авто я смотрела на дом. У крыльца горел фонарь, свет красиво истекал в темноту… Словно на открытке. Похолодало, изо рта вырвался легкий пар.

Я опустошенно смотрела на дом кошмаров.

– Садись, – он открыл дверцу.

Посадив меня, он обошел машину. Прежде чем сесть, Эмиль сплюнул кровью, красный плевок разбился об асфальт.

Завел двигатель и сразу вывернул руль – торопился убраться отсюда. Охрана открывала кованые ворота. Свет фар задрожал на решетке, делая ее четкой и черной, а все остальное призрачным, как мираж.

Он выжал газ, и мы влились в автомобильный поток.

Оказалось, я почти не дышала. Но стоило преодолеть ворота, как я выдохнула. Адреналин уходил, оставляя после себя мои истерзанные останки. Я съежилась на сиденье, ничего не видя перед собой.

Это все неправильно. Я закрыла глаза. Неправильно!

Я думала, когда выйду отсюда, все будет по-другому. Но мир не заметил того, что со мной произошло. С ним ничего не случилось, жизнь двигалась дальше. Это я осталась на обочине.

Эмиль свернул с главной дороги куда-то в темноту.

Мы удалялись от города, и я не знала куда. Скажу правду: мне было наплевать, куда он меня везет. Я старалась ни о чем не думать. Если следить за мыслями, то это почти не больно. Главное, не думать.

«Мерседес» сбросил скорость, на последнем дыхании прополз последние метры, будто Эмиль отпустил педаль газа, и остановился на обочине. Пустынная дорога была проселочной, ее окружали деревья. Самая глушь.

Я плотнее закуталась в халат и опустила голову, уставившись на свои разбитые колени.

Эмиль молчал, и я боялась на него смотреть.

Глава 21

С пустым лицом Эмиль смотрел на черный горизонт.

Я вела себя тихо. Очень тихо, не обращая внимания на боль во всем теле и, особенно – между ног, которая не думала стихать. Искоса смотрела в безумный профиль с крепко сжатыми губами… Профиль моего мужа.

Я не испытывала отчетливого страха – чувства стали неопределенными. Но горло сжималось так, что дышать было трудно.

Эмиль закрыл глаза, прижал пальцы к векам.

Он качался – почти незаметно, но я уловила эти движения взад-вперед. А затем неожиданно заорал и ударил по рулю. «Мерседес» коротко просигналил, мигнули фары – он задел органы управления.

Я совсем перестала дышать и сжалась у дверцы.

Краем глаза я видела, как Эмиля охватывает дрожь. Он стремительно выбрался из машины и ушел вперед. Теперь он стоял перед капотом спиной ко мне, залитый светом фар, который выбелил его мятую сорочку, бурую от пятен крови.

В свете фар Эмиль выглядел нереальным.

Он снова заорал. Сорванным голосом выплевывал ругательства в пустоту. Бросился на капот, проминая его ударами кулаков. Ударил снова, и пальцы заскрипели по гладкой поверхности, словно он собирался рвать металл руками.