Насильно твоя

А еще уловила закономерность. Каждый раз, когда тебе от меня что-то нужно, а я не могу, ты становишься таким. Носишь на руках, целуешь, говоришь ласково. Даешь обещания, которые не сможешь сдержать, если вдруг все обернется круто.

Ты великий лжец, Эмиль.

Дрожащая рука легла мне на затылок. Он прижал меня к себе, царапнув щекой об щеку. Теплый, приятно пахнет… Я закрыла глаза. Как было бы хорошо, если бы ты был моим мужем, а это был бы обычный день. Но пальцы Эмиля тряслись в моих волосах.

– Если тебя попытаются забрать, я их перестреляю.

– Тебя посадят, – я робко обхватила ладонями светлый затылок.

– Мне все равно, Дина… Посадят, застрелят, они все равно умрут.

Я отодвинулась, чтобы взглянуть в глаза. Расширенные, со зрачками, сжатыми в точку, и выглядят как слепые. Выражения у них не было.

Хотелось сказать: давай не пойдем. Но будь выбор, вопрос не стоял бы.

– Хорошо, – прошептала я.

Я поцеловала уголок рта, шершавый от щетины. Эмиль никак не прореагировал. А потом ожил – взглянул в глаза, жадно поцеловал в ответ. Не в губы, а туда же – в уголок рта.

Для себя я решила, что все сделаю, чтобы вечер не закончился перестрелкой.

– Все будет нормально. Я все решу, Дина.

Я старалась не вспоминать, чем обещания закончились в прошлый раз.

Я долго красилась, уделив макияжу больше времени, чем нужно. Эмиль хотел, чтобы я была красивой. Конечно, это ведь не ему ловить на себе взгляды… Сердце билось так часто, что казалось, я умру задолго до того, как увижу кого-нибудь из них.

Я тысячу раз представляла, как вхожу в зал. Тысячу раз, и каждый – почти до слез. На парковке «Фантома» снова начало трясти, казалось, что я не смогу.

Эмиль припарковался подальше от входа, в темноте.

– Дина, – он погладил костлявую спину. – Все будет хорошо, маленькая. Ни на кого не смотри, только на меня.

Казалось, я продрогла до костей. Дыхание стало таким же – замерзшим, прерывистым. Помогите… Только некому мне помочь. Ладонь Эмиля ощупывала выпуклые позвонки, грела слабым теплом.

Он притянул мое скрюченное тело к себе.

– Ну же, – Эмиль повернул лицо к себе и поцеловал. Поцелуи размазывали помаду, а ему было вкусно. – Ты моя маленькая… Помни, я обещал.

Мои пальцы дрожали на лацкане пиджака. Ладонью я ощущала выпуклость в районе подмышки. Прежде чем приехать, Эмиль набил три обоймы, одну загнал в пистолет, и две прихватил с собой.

А еще он снова показал мне, как собирать оружие и заряжать. Начал вновь комментировать свои действия во время сборки. Я уже не боялась этого, как в первый раз.

С губ срывался пар – к вечеру похолодало. В платье и тонком весеннем пальто я замерзла и грелась об Эмиля. Я слишком яркая… Брюнетка в красном сразу бросится в глаза. Будут смотреть, зная, что…

– Не могу, – захныкала я.

Поцелуи Эмиля вернули меня в реальность из кромешного царства страха. Я начала раскачиваться.

Зачем я тебе, Эмиль? Ты со мной не спишь. Я твоя обуза, которую надо кормить, успокаивать истерики, отгонять от меня прошлое, как голодных стервятников, и хлопотать обо мне, чтобы никто не узнал правды. Зачем ты меня забрал, Эмиль?

По щекам потекли слезы. Боже… Все увидят, что я плакала. Я моргала, пытаясь остановиться.

– Сделай это ради меня, – попросил Эмиль. – Раз появись со мной. Это все, что я прошу.

Просит. В первый раз такое.

Нежный шепот гнал в прошлое, где я была счастлива, где была нормальной. Сильный, ласковый и тяжелый, он накрывал меня, как одеяло, а под щекой была грудь Эмиля. Вот так бы и уснула. Всхлипывая во сне, вымотанная до предела.

Любая нежность, ласка от него вызывали боль. С каждым разом приступы становились сильнее. Я так тебя любила, Эмиль… Теперь каждая мысль о нем пропитана болью. Кто знает, может быть, это одно и то же.

И если не болит, люди не чувствуют любовь достаточно сильно. Ее как бы нет.

– Я в норме, – прошептала я. – Пойдем.

И пойдем скорее, Эмиль. Чтобы не растягивать эту пытку.

Я справлюсь, потому что так решила. Не ради тебя – ради нас обоих.

Глава 39

Каблуки негромко цокали, пока я шла к «Фантому».

На губах играла улыбка – правда немного застывшая, одной рукой я цеплялась за локоть Эмиля, и, несмотря на то, что сердце выпрыгивало из груди, мне казалось, я справляюсь.

Там ведь не только эти будут. Но и нормальные люди. Знакомые, коллеги… Не все знают обо мне правду, нечего пугать окружающих. Я справлюсь. Я сильная. Я пережила там ночь.

Мы вошли в двери, мой муж остановился и помог снять пальто. Сильные пальцы скользнули по плечам. В одном платье – красном и тонком, я чувствовала себя голой.

Выгляди уверенно, Дина. Ты жена не последнего в городе человека. Такие женщины от каждой тени не шарахаются.

Из-под опущенных ресниц я окинула фойе взглядом.

За зиму ничего не изменилось: шикарный ковер на полу, огромная сияющая люстра, стены в зеркалах. Опасности нет. Люди только незнакомые.

– Смелей, – Эмиль повел меня к залу.

Перед дверями мы замешкались и обменялись взглядами. Кажется, Эмиль опасается, как бы я чего не выкинула.

Я нашла его пальцы и сжала.