Насильно твоя

Пора сваливать. Я с сожалением выбросила телефон в урну, прикрыла сверху газетой и пошла к перекрестку. Весенняя улица в цвету  и воздух свежий и теплый. В такую погоду думаешь о хорошем. В обе стороны лежали незнакомые улицы. Дороги, забитые пробками, убегали к горизонту.

Теоретически я могла уехать.

Денег бы хватило. Но домой я не могу вернуться – меня будут искать и там. И старого имени я боюсь как огня. Если уеду, это будет дерьмо, а не жизнь. Впрочем, сейчас она еще хуже.

Я стояла на долбанной развилке, понимая, что пойду на набережную.

Мне нужны ответы: хотя бы насчет Эмиля. Эх, случись все иначе… Может быть, нам удалось бы с мужем найти общий язык, а затем отыскать деньги. И может быть, нас бы пощадили. И у меня было бы подобие жизни в будущем, где не придется прятаться до конца дней, дрожа от страха. Глупые мечты. Глупые сожаления. Реальность упрямо напоминала о фактах.

У меня при себе ствол. Андрей ничего мне не сделает в людном месте. Они уже знают, что я готова стрелять, наплевав на последствия. Это давало шансы.

Подумав, я направилась к реке.

Под мостом было ветрено, нависавшая сверху громада почти физически давила на плечи. Я пыталась разглядеть опасность в толпе, но все было спокойно. Людно, у лифтов очереди… Ежась, я подошла к чугунной ограде. Ветер гнал мелкую рябь по воде.

Вспомнила, как мы приходили сюда с Эмилем. В первый раз я была свободной женщиной и хотела от него уйти по-английски, а он поймал на руки и не пустил. А во второй посадил меня на ограду, сказал: только вместе выживем. Держись за меня, я спасу… Я ему поверила.

Я оперлась локтями на ограду и вздохнула. На лицо вдруг легли ладони, залепив глаза. Я резко выпрямилась, в панике сбрасывая руки.

– Привет, – когда я повернулась, Андрей смеялся, кривовато из-за паралича справа, но глаза были теплыми и ироничными. – А ты храбрая, да?

Он неожиданно положил ладони мне на щеки, словно собирался поцеловать. Я отшатнулась, поясницей натолкнувшись на холодный чугун. Пистолет больно врезался в спину. Я нащупала ограду локтем, словно хотела вскарабкаться, но за нею меня ждала холодная темная вода.

– Ты чего? – руки переместились со щек на плечи. – Дина, я тебе не враг.

Возможно, так и есть. Он пришел один.

– С Эмилем что-то случилось, – пролепетала я. – Он пропал.

Андрей приподнял брови и усмехнулся.

– И? – он ждал продолжения. – Разве ты не должна радоваться?

Он что, не понимает? Не знает, с каким условием меня отдали Эмилю?

– Андрей… – я набралась смелости, чтобы говорить дальше. – Меня убьют. Я без него никто. Пустое место.

Андрей покачал головой, не дослушав.

– Неправда, – возразил он. – Начнем с того, что ты не пустое место. Я знаю, тебя продали в рабство. Но это твой шанс, правильно?

– В каком смысле? – нахмурилась я.

– Тебя никто не держит, иди в ФСБ. Расскажешь, что произошло. Тебе помогут.

Это было решение, лежащее на поверхности. Насколько простое, настолько и недоступное.

Андрей рассматривал меня, словно ждал, что я решу. Я слишком много знаю: про деньги, нелегальные и большие, про убийства и торговлю людьми. Такие свидетели долго не живут. А органы, может быть, и смогут меня защитить. А может, и нет.

Я давно перестала верить в лучшее.

Он меня прощупывает?

– Я не могу пойти.

Придется рассказать все: о подвале, об убийствах, которые мой муж совершил ради нас. Мне придется сдать Эмиля.

– Почему?

– Не хочу… Ты знаешь, где Эмиль?

Андрей нахмурился. Кажется, он ожидал другой реакции.

Мне не нравился его взгляд – не осуждающий, но он словно узнал про меня что-то неприятное. Андрей считал, что меня продали в сексуальное рабство. Выдали замуж насильно, чтобы прикрыть это. Нормальная женщина не должна беспокоиться за хозяина.

Ему не объяснить всего. Андрей не был на моем месте. Его не жрал страх дни и ночи напролет. Он не жил в клетке, раздавленный и неспособный за себя постоять. Он не зависел год от жестокого мужчины.

Больше всего на свете я боялась, что мой муж умрет.

Я ненавидела его, проклинала, но ни разу не пожелала смерти. Потому что между мной и ними стоял только он. Каким бы он ни был.

Андрей что-то знает.

– Скажи, где Эмиль, – повторила я.

– Ты его любишь? – прямо спросил он. – Да, Дина?

– Нет, – я распахнула глаза, словно очнулась от кошмара. – Но хочу знать, что с ним. Пойми, я с ним жила. Мне нужны ответы.

Я не прятала тревогу в глазах, и он с досадой кивнул. Взгляд скользнул вдоль набережной. Андрей так презрительно усмехнулся, что меня это уязвило.

– Давай, я тебе лучше кое-что покажу, – предложил он.

Из кармана появился телефон. Андрей что-то включил и молча повернул ко мне экраном.

Какой-то коридор, обзор сверху и сбоку. До меня дошло, что это запись с камеры наблюдения, но качественная и в цвете. Дом с богатым интерьером. Я видела ковровую дорожку на полу, стены, обшитые шикарными панелями из палисандра, и светильники-рожки.

– Что за… – начала я и тут увидела Эмиля.

Я крепче сжала телефон, впитывая каждый кадр.