Насильно твоя (СИ)

Но кто сказал, что Андрею не велели выманить меня специально. Чтобы держать в пределах досягаемости, пока Эмиль у них. Чтобы шантажировать его. Так много «если». Я слишком много повидала, чтобы верить, будто меня поят кофе и развлекают просто так.

А может быть, он пытается меня прощупать.

— Тебе тоже нужны эти деньги, да? — прямо спросила я. — Я не знаю, где они.

Андрей шмыгнул носом. Странная мимика, будто он не совсем в себе.

— Деньгами не интересуюсь, — отрезал он. — За них твой муж с Глебом отвечали. Это не моя проблема.

— А что твоя проблема?

— Намек понял, — усмехнулся Андрей. — Дина, я заметил, в большую игру попала девчонка, которая в ней не шарит. Вот мне интересно стало, что же это за девушка, которой Эмилю руки выкручивают. Посмотрел, а она такая, знаешь, что и умереть не жалко.

Я резко отвернулась: взгляд Андрея был серьезным. Он надо мной не смеялся. Щурился, наблюдая, как меня трясет от страха. Внимательно, с интересом. Он только что признался, что я ему нравлюсь и хотел увидеть реакцию, а я кроме ужаса ничего не могла выдать. Не знаю, достаточно ли у него влияния, чтобы отнять меня у Эмиля, но если меня заберут за долги — в конечном итоге я могу оказаться у него.

Я этого не хотела. Эмиль поднимает на меня руку, зато не заставляет интимно обслуживать. Выбор очевиден.

— Испугалась, — он рассмеялся. — Я думал, тебе с Эмилем плохо.

Я смотрела мимо Андрея — в подворотню, которая выводила на проспект. Там, по серому полотну шныряли автомобили. Что я вообще делаю в Ростове? Я будто пробудилась после долгого сна и пытаюсь собрать осколки прежней жизни.

— Я не могу от него уйти, — прямо сказала я. — Мне не позволят.

— Он? Или Славик?

Это своего шефа он называет «Славиком»?

— Все они, — отрезала я, и повернулась, намереваясь сбежать домой.

— Погоди, — Андрей сцапал меня за рукав куртки и я едва не завизжала. Тревога довела до состояния, когда любое движение кажется ударом. — Запиши мой номер… Или нет, я сам, — он нырнул в салон машины, торопливо выдрал из блокнота страницу и записал номер от руки. — Если что, звони. И не бойся, ничего тебе не сделают. Все, беги, трусишка.

Андрей отдал записку, и я вошла в подъезд. Спрятала записку в карман джинсов, и начала подниматься.

Кто сказал, что я боюсь Эмиля, а не тебя?

Глава 60

Дома я заперлась на все замки, как велел Эмиль. Впервые за последние недели мне не хотелось лечь.

— Как вы меня достали, — неровно прошептала я, потянуло с кем-нибудь поговорить. Пустота подойдет. — Скорей бы он вернулся…

Только бы ничего не случилось. Сердце, стой. Все будет хорошо.

Я побрела на кухню: вымыла кусок телячьей вырезки и уложила в фольгу. Эмиль говорил, что захочет поужинать. Он не ест, только если его любовница у себя кормила. В остальных случаях, ужин должен ждать на столе. Желательно домашний. Чтобы не цеплялся, что я делала целый день.

Я вспомнила, как утром он будил меня поцелуями. Совсем на него непохоже. Я так и не узнала его толком, но знаю — Эмиль по натуре замкнутый. Ласковый в редкие моменты. Как в нашу первую встречу…

Забудь.

Я занялась ужином.

Я точно знаю, какое он любит печеное мясо и как его готовить. Жизнь была подстроена под маленькие хитрости и попытки угодить. Пусть вернется, съест ужин, примет душ и ляжет спать. И все будет хорошо.

Энтузиазм, с которым я прислуживала, когда мы познакомились, вызывал нервный смех. Я влюбилась так сильно, что была готова скормить ему свое сердце на блюдечке. Как все мужики, он от этого изысканного блюда не отказался, но благодарен за него не был.

Но сегодня я не для него старалась. Рутина отвлекала от тревоги.

Я по собственной шкуре знаю: большие деньги не прощают ошибок. Эмиль просрочил платеж, и у него выбор: платить деньгами, мной или собственной кровью. Эмиль понятно, что выбрал. Вопрос в том, что решит его шеф.

День шел к вечеру, ужин давно готов.

Я ходила по дому и ждала: ни в восемь, ни в девять Эмиль не вернулся.

Это ничего не значит, конечно.

Я подошла к окну, глядя наружу. Наверное, отвез деньги и завис у любовницы — на него похоже. Еще несколько дней назад я мечтала больше его не видеть. А когда он не пришел, стою у окна и молюсь, чтобы вернулся невредимым. Чтобы больше на нем не прибавилась шрамов.

Где ты, Эмиль?

Деньги не шли из головы.

Если Глеб мертв, а Эмиль их не брал, получается, они у Лазаря? Совсем тупо: он дурак, его вершина — мелкое мошенничество. А тут такая сумма, столько людей погибло, а он всех обвел вокруг пальца и свалил с выигрышем? Серьезно?

И в «Фантоме» уверенно говорили: деньги взял не аферист.

Эмиль, помню, расспрашивал прошлой осенью про Лазаря, забрал мой старый телефон — что-то искал, пытался выяснить правду. Но след оказался пустым.

Деньги испарились.

Не хватало какого-то кусочка для цельной картины. Плюс в том, что недостающего фрагмента нет ни у кого. Чтобы найти истину, нужно сложить головоломку сообща. А этого не будет — здесь каждый за себя.

Жестокая правда. Вопрос в том, чью выбрать сторону.

Я развернула записку и уставилась на цифры и подпись «Андрей Ремисов».