Насколько больно? (СИ)

— Почему одна? Мы так же будем дружить!

— Ага! Через месяц после похорон ты забудешь про нее!

— Отвали!

— Нет, поклянись, что женишься, если я умру, а у нее до сих пор не будет мужа!

— Когда ты умрешь, у нее уже будут внуки!

— Поклянись! — рычал Коля, схватив меня за руку, он смотрел мне в глаза.

— Не буду! Что за бред? — я пытался встать, чтобы уйти от этого бессмысленного разговора.

— Я буду спокойно лежать в земле, если буду знать, что ты поклялся! Клянись!

— Клянусь! Ну, что, Урод? Доволен?

— Поль? — друг снял солнечные очки, повернувшись к сестре, которая красила ногти, сидя на капоте машины.

— Чего? — пропищала она, дуя на ногти.

— Ты слышала? Если я умру, то ты должна выйти замуж за Орлова!

— Да пошел ты! Я хочу по любви!

— Клянись! Будешь сыта, в безопасности! Он не бросит, будет заботиться, баловать!

— Нет!

— Кому сказал! — он снял кроссовок и бросил в машину, привлекая внимание сестры.

— И что? Каждый день ждать, вернется ли он со своих боев живым? А если и вернется, то до утра обрабатывать его раны и ссадины? Ты посмотри на него? Ему скоро вышибут мозг! И тогда, большой вопрос, кто о ком будет заботиться!

— Вы же встречались? — не унимался Коля, переводя взгляд то на меня, то на сестру.

— Ага, неделю, пока твой друг не стал пускать слюни по другим телкам! — Полина злобно посмотрела на меня и показала средний палец.

— Он нагуляется! Станет серьезным, надежным, спокойным! Не спорь! Клянись!

— Ладно, Зануда! Клянусь, что выйду за этого поганца! Но только ради тебя!

— Вот теперь мне спокойно… Спокойно… И только попробуйте не сдержать клятву…

Кто бы знал, что через два дня моего друга не станет. Никто и думать не мог, что в собственном городе, возле собственного гаража, его ударят трубой по голове и угонят старую машину…

А каково жить, понимая, что совершил ошибку? Каково метаться между обещанием и желанием жить? Все постоянно тыкают меня лицом в то, что я не прав. Вы действительно думаете, что я дебил, и за 7 лет брака не нашел ни одной минуты, чтобы обдумать?

Мне было 23 года, единственной целью моей жизни была победа! На старой бетонной стене после каждой победы я ставил зарубки кровью. А потом пересчитывал, получая от этого огромное удовольствие. Во время боя адреналин глушил боль, не позволяя отвлекаться. А после? После спасала только травка. Мои ушибы, вывихи и разрывы начинали ныть одновременно, сводя с ума…

Мне было 23, когда я пообещал то, что мог выполнить только ценой собственной счастливой жизни… Но нет, не только я страдал.

Каково наблюдать, как родной человек превращается в холодную гламурную сучку? Это тяжело. Лучше жить, совершать ошибки и вспоминать только тогда, когда придёт старость. Лучше не знать, не видеть, не замечать…

Мирослава

Куда улетают птицы? Как они понимают, что им нужно лететь? Им становится холодно? Мне тоже было холодно, я завернулась в свитер и, обхватив кружку, смотрела в окно. Снег был везде, он покрывал машины, дороги, тротуары. Только красные гроздья рябины пробивались сквозь шапку снега на ветках. Ягодки притягивали внимание уставших глаз, они были ярким акцентом среди серого города. Мне хотелось взять в руки карандаш. Птички сели на ветку, скидывая снег, скрывавший лакомство. Может, мне тоже пора улететь?

— Ну, ты согласна? — Кира приехала в гости, мы сидели на кухне, пока Димка спал в комнате.

— Не знаю, мне скоро на учебу, так хочется еще полежать на диване, щелкая пультом.

— Завязывай хандрить? Ты меня не спрашивала, а я не отвечала, но теперь скажу. Есть люди, которые борются за всех и каждого. Они с самого утра начинают бороться! На работе выкладываются, доказывают, что могут ВСЕ, что не хуже других! Никита из таких, он уехал из города с пустым карманом, они с Полиной снимали комнату в общаге. Да, мы не любим ее, но мы любим Никиту, потому что он достоин уважения. Он не взял у папы ни копейки. Все, что он имеет — его собственная заслуга. Влад долго ждал Никиту, пока у него закончится договор с конкурентами, на которых он работал в то время. Он уговаривал уйти раньше, но тот отказывался. Он самый надежный. Он каждый день доказывает, что может! Посмотри на меня!

Я повернулась к сестре.

— Но за него ни разу не боролись! Ни разу! Отец списал его, боясь за свою безупречную репутацию, мама осталась с отцом. И только Полина каждый день напоминала ему, что он должен бороться!

— Ты мне предлагаешь побороться? — я не могла понять, к чему клонит моя сестра.

— Нет, я просто говорю, что в этом нет ничего плохого! Если любишь, то борешься! Я не боролась. Я собрала вещи и уехала, спрятав голову в собственном страхе.

— А чего ты боялась?

— Боялась, что не смогу жить с Владом, что буду каждый раз смотреть в его глаза и искать упрек. Даже если его не будет, я буду искать.

— А как вы снова… сошлись?