Насколько больно? (СИ)

— Да, — он затушил сигарету и резко поднял свои зеленые глаза, испепеляя меня взглядом. — Знакомо, может не в такой мере… Я не познал все то, что испытала ты, но мне знакомо. Да, мне повезло, меня усыновили при живой матери, которая живет в Европе и меняет уже пятого мужа… Но я понимаю тебя. Я знаю, что такое не иметь родного человека. Но посмотри на меня? Я внушаю тебе доверие?

— Не знаю…

— Уважение?

— Наверное…

— Страх?

— Еще какой!!

— Услышь меня, я говорю тебе это единственный раз. Я понял на своей шкуре, что семья приобретается… Над ней нужно работать долго и упорно, не опуская рук, зарабатывать доверие, уважение, испытывать страх потерять каждого из них. Благодарить за каждую секунду, которую ты проводишь рядом. Жизнь так коротка, а мы ее тратим на ненужные споры, обиды, разборки. Подлость, злость, зависть, самобичевание, жалость к самому себе делают нашу жизнь только короче. Умей пользоваться тем, что дается тебе свыше. Это дорогого стоит. Я все сказал… А теперь ешь!

В том-то и дело, что я прекрасно знала, каково это, терять самого близкого и родного человека, мне совершенно не хотелось проходить через это снова. Я хочу просто получить письменный отказ, обменяться номерами и поздравлять друг друга два раза в год. Разве не так живет добрая половина жителей нашей страны? А, может даже планеты…

— Мир, давай договоримся на берегу, я прекрасно знаю свою жену, добрее человека я еще не встречал… У нас дома жили одновременно шесть бездомных котят, два щенка и ворона с подбитым крылом. Иногда мне казалось, что она их специально ищет… А Макс предположил, что она сначала над ними ставит опыты, а потом лечит…

Я не могла сдержать смех, представляя эту картину.

— Сомнений, что вы сестры у меня нет. Кира никогда не прогонит тебя. Запомни. И не потому, что так правильно, а потому что она не сможет, она влюбится в тебя, как только увидит, и тебе придется испытать на своей шкуре сто оттенков ее любви, опеки, доброты, тревоги… У нее тоже никого не осталось, ты понимаешь, что ты для нее, как собственно и она для тебя, единственный родственник? Осталось только решить для самой себя, нужна ли ТЕБЕ сестра… Договорились?

— Да…

— Вот… Именно поэтому вам нужно поговорить, только давай договоримся?

— О чем? — я напряглась, мое воображение стало вырисовывать разные картины…

— Давай разговор о письме, о самодостаточности, обо всем этом отложим? У нее были очень сложные роды, она уже неделю отлеживается, поэтому просто пожалеем ее?

— Хорошо… — я не знала, правильно ли я сделала, что согласилась, ведь если мы не сойдемся, отвыкать от осознания, что у тебя появился родной человек, будет намного сложнее, да и возвращаться в общагу… Но мне стало жаль Киру.

— Мир! Завязывай… Я вас знаю… Как только ваш милый носик начинает ходить ходуном — это значит, что вы о чем-то думаете! Прекрати! Мы тебя не обидим. Клянусь! Да и потом ты в нас так влюбишься, что потом не выгнать тебя!

На этом и решили. После завтрака мы поднялись на самый верхний этаж, выйдя из лифта мы попали в огромную приемную, на стене было написано «Демидофф-групп». Влад подписал что-то, поговорил по телефону, дал указания. Я чувствовала себя не в своей тарелке. Со мной все здоровались, некоторые всматривались в лицо, а кто-то просто махал рукой со словами: «Привет, Кира!»

Влад улыбался, я почти перестала его бояться, осталось только смущение. Он крепко держал меня за руку и водил за собой по кабинетам и этажам, было видно, что он старался контролировать свой шаг, чтобы я поспевала за ним без попыток выплюнуть свои легкие…

Глава 4

— Просыпайся! — кто-то аккуратно тряс меня за плечо. Я вздрогнула, но это был Влад. — Прости… Мы приехали, идем в дом.

В дом? Нет, я, конечно, понимаю, что он не бедствует, судя по его часам, по модному телефону, лейбл на джинсах говорил сам за себя, и вряд ли они куплены на китайском рынке, но Дом? Домом можно назвать и общежитие, я максимум надеялась на такую же квартиру, как у Никиты… Я вылезла из внедорожника и обомлела. Передо мной стоял огромный трехэтажный деревянный дом. На площадке у гаража стояло несколько машин, слева виднелось озеро, стриженый газон слепил яркостью зелени, как в американских фильмах.

— Идем! — Влад тихонько толкнул меня к дому.

— О! Приехали? Наконец-то! — на крыльцо выбежала женщина. Она была вся в муке и улыбалась, ее руки были раскинуты в сторону, для объятий. Что? Я? Да… Она сгребла меня и крепко обняла, потом поцеловала в щеку. От нее пахло цветами и выпечкой… таким домашним, уютным.

— Я… я не Кира… — зашептала я, пытаясь понять причину столь радушного приветствия.

— Мира! Очень приятно, я Ольга Николаевна, мама Владика, можешь звать меня просто тетя Оля. Я не против. Вы и правда очень похожи! Красоточки мои!

— Мам… Не пугай ее. И идем в дом?

— Ой, конечно! Я вся не своя… У меня внук… Боже… — она стала вытирать слезы фартуком.

— Мам…

— Все… Больше не буду… Вы кушали?

— Да, спасибо, мы заехали, позавтракали.