Насквозь

Уважаемые господа потомки!
Роясь в сегодняшнем окаменевшем говне,
Наших дней изучая потемки,
Вы, возможно, спросите и обо мне.
И возможно, что никто не ответит,
Сотрет всё с «Яндекса», словно пыль,
То, что сегодня оставляю детям,
То, что не сказка была, а быль.
Какая разница, если забылось,
Но если вспомнят — не зря шел,
Какой-то историк — не главный светило,
По старинке слушающий рок-н-ролл,
Скажет: родился после землетрясений,
Но покинул Азию уже в шесть лет,
Не особо уживчив, возможно, гений,
Безусловно, вспыльчив, ну чем не поэт?
Потом Ульяновск, еще лет восемь
В обычной школе с обычной шпаной,
Косил от контрольных, как все мы косим,
Он этим очень уж схож не со мной,
К стихам эти факты сведу не особо,
Возможно, всё это потом и не там,
Добавит — он не был совсем твердолобым,
Он всю свою нежность дарил лишь листам,
Были как действия, так и антракты,
Сбывались почти нереальные сны,
Но любых биографий сухи факты
Без спиралей истории развития страны.
Сначала армия, затем путчи,
Затем девяностых кровавый след,
Он не стал ни богаче, ни лучше,
Он просто жил, как обычный поэт:
В его карманах не гулял ветер,
Но и карманы не тянули к земле,
Таких, как он, немного на свете,
По таким скучают патроны в стволе…
На этих словах историк запнется,
Попросит водку и огурец:
«Понятное дело, где тонко, там рвется,
Давайте помянем его, и конец.
Упал он, как все, лед жизни ломкий,
Его судить не вам и не мне,
Ведь мы всего лишь его потомки,
Роющиеся в окаменевшем говне».

«Обладаю слогом многоэтажным…»

Обладаю слогом многоэтажным,
Выхожу иногда на мороз раздетым,
Считаю слова чем-то особенно важным,
Маяковского называю хорошим поэтом.
Не бросаю в облако ананасом,
Потому что жаль, если вдруг промажу,
Дорожу мигом, но не дорожу часом,
Знаю, что снег не превратят в сажу.
Тяжелый характер — часть моей речи,
Друзьям отдам всё, в чем сам нуждаюсь,
Захожу в храм, расставляю свечи,
В Бога верю, религиями не увлекаюсь.
Вызываю зависть, но взамен лести
Мне приятней в глаз получить в драке,
Одиночество — повод жизнь прожить вместе,
Ты — как муза, я — как Андрей Алякин.

«Всё, как и год назад, точнее — две тысячи лет…»

Всё, как и год назад, точнее — две тысячи лет,
В рай только через ад, путей обходных нет,
Время огнем жжет. С каждой души спрос,
Каждого Бог бережет — Дух, Отец и Христос,
Так же, как год назад, точнее — две тысячи лет.

«Ты сейчас далеко…»