Наслаждения

И тут Ясмин осенило: глядя в спину удаляющемуся Сайду, она поняла, что питает к мужчинам-арабам жуткую неприязнь, а Сайд был классическим типом настоящего арабского мужчины, по крайней мере он вполне соответствовал представлениям Ясмин о ее соотечественниках. Он был высокомерен, напыщен и, насколько могла видеть Ясмин, лишен каких бы то ни было чувств. Всем своим поведением Сайд давал понять, что считает девушку совершенно бесполезным и ничтожным существом. Ясмин осознала, что уже на всю жизнь она обречена встречать такое отношение мужчин-арабов, с которыми ей придется иметь дело. Не исключено, что где-то существуют и другие типы, но Ясмин таких не встречала. Первым проявлением к ней хоть какой-то заботы и внимания со стороны мужчины стала ее встреча с Андре. В школе, пожалуй, было несколько симпатичных преподавателей-мужчин… Месье Деран, например. Он преподавал историю и экономику.

Ясмин вспомнился месье Деран — маленький, кругленький, лысый, около пятидесяти лет. Он научил Ясмин думать. Весьма довольный ее сообразительностью и способностями к его предметам, особенно к экономике, месье Деран взял девочку под свою опеку. И месье Бешер, преподаватель истории искусств, тоже всегда был дружелюбен и добр к ней. Он никогда не допускал, чтобы Ясмин чувствовала себя ничтожеством.

«Да, это правда, — печально размышляла Ясмин. — Я действительно не люблю своих соотечественников. Мужчин, разумеется, — не женщин. И как я буду жить в Танжере, если все друзья и знакомые Андре будут против меня? — Ясмин энергично помотала головой. — Хватит, в самом деле. Как-нибудь образуется. Справлюсь — а что еще мне остается?»

Как только Сайд бесшумно закрыл за собой дверь, Ясмин посмотрела на Андре. Черты его лица были прекрасны, несмотря на очевидную усталость. Тонкие морщинки, окружавшие глаза, казалось, стали глубже, и Ясмин впервые увидела под глазами Андре темные круги, которых раньше никогда не замечала.

— Сайд принес твою выпивку, дорогой, — нежно сказала Ясмин, но Андре глаз не открыл.

Не решаясь его будить, Ясмин собралась постелить постель и прежде всего принять душ. Сбросив с себя одежду, она шагнула в ванную, ей хотелось скорее смыть с себя соль, покрывшую все тело, пока они пересекали пролив.

Стоя под сильными, упруго бьющими струями душа, Ясмин ощущала удовольствие и благодарность минуте за возможность побыть одной. Она вдруг поняла, что осталась наедине с собой впервые с того самого момента, как Андре забрал ее из школы. Всю дорогу домой он не оставлял Ясмин ни на секунду. Андре обнимал ее во время сна, мыл после пробуждения, смотрел на нее, когда Ясмин ела.

Казалось, он постоянно прикасается к ней, пусть даже незаметно. В машине Андре всякий раз клал руку на бедро или на плечо Ясмин; когда они гуляли, он прижимал ее к себе, заставляя идти в ногу.

В доме своего дедушки Ясмин постоянно была окружена людьми. Времена, когда она пасла овец, были истинным наслаждением, но потом ее отослали в дом Абдул Кадира, где тоже не оставляли ни на минуту. Всегда находилась пара глаз, наблюдавших, чтобы Ясмин не сделала чего-нибудь недозволенного. Ясмин лениво подумала о том, что они боялись ее побега. Но зачем ей это было надо? Что дало бы ей бегство? Да и куда бежать?

Ясмин с удивлением обнаружила, что мысль о побеге из публичного дома никогда не приходила ей в голову. Да и вообще мысль о свободе никогда не приходила ей в голову, пока мадам Дюша не стала учить Ясмин всем этим идеям свободы и выбора. Дедушка и Абдул Кадир пришли бы в ужас, узнай они обо всем, чему научилась их внучка и рабыня. Мысль эта заставила Ясмин улыбнуться.

Да и нынешнее ее положение не предоставляло Ясмин свободы в подлинном значении этого слова. Вспомнив об Андре, Ясмин решительно смыла пену и вышла из душа.

Быстро вытершись, она открыла дверь и посмотрела, спит ли ее повелитель.

— Ну вот и ты наконец, — раздался голос откуда-то со стороны громадного встроенного шкафа. Андре появился в шелковом красном халате с атласными обшлагами. — Теперь я понимаю, как страдают мужчины, когда женщины проводят все время в ванной. — Андре усмехнулся и слегка шлепнул Ясмин. — Я только на минутку.

Повесив полотенце надверную ручку, голая Ясмин юркнула в приветливую прохладу простыней, радостно потянулась и принялась ждать, когда к ней присоединится Андре. Она оглядела комнату, соответствующую топкому мужскому пониманию чувства изящного. Здесь не было ни одного признака женского вмешательства — только сугубо хозяйский вкус и понятие истинного комфорта.