Наслаждения ночи

Уж невесть в который раз Эйдан воспринял искусственный рассвет с чувством облегчения. Это означало, что его смена завершилась. Еще один день прошел. Он мог отправиться в свой дом на холме и попытаться забыть о том, что впереди его ждет нескончаемое множество точно таких же дней.

Но теперь поступательный ход времени заставлял его сердце сбиваться с ритма. Он мерил шагами свое крытое крыльцо, словно зверь в клетке.

Тик-так, тик-так. Как ходики, которые ему доводилось видеть в воспоминаниях Спящих. Это вопрос нескольких часов, чуть раньше или чуть позже Лисса снова заснет, и кого-то непременно пошлют к ней. Когда она откажет в доступе, об этом станет известно Старейшим и они обрушатся на нее всеми имеющимися у них силами.

Ему позарез требовалось не просто найти портал между своим миром и миром Лиссы, но найти его немедленно. Риск был велик, но, как решил Эйдан, это уже не имело значения, поскольку никакого иного выбора, никакой иной возможности у него не было. Если он не придет, Лисса умрет.

Но с чего начать? Любознательность побудила Эйдана провести месяцы в зале Знаний, но ему удалось найти лишь немногие туманные ссылки на сотворение разлома.

И месяцев в его распоряжении уже не было.

— Ну у тебя и физиономия, — послышался позади голос, и Эйдан, оглянувшись, увидел поднимавшегося на крыльцо Коннора.

— Думаю, я нашел то, что некоторые могут счесть Ключом.

Коннор подошел к нему и, отряхнув с одежды приставшие травинки, заметил:

— Мне казалось, ты считаешь, будто Ключа не существует.

— Она не Ключ, — покачал головой Эйдан. — Его нет. А если и есть, то это никак не Лисса.

— Ладно…

— Лисса способна меня видеть, — пояснил Эйдан.

Глаза Коннора сузились.

— Ты уверен?

— Она мой портрет нарисовала.

Коннор присвистнул, выразив в этом звуке и удивление, и тревогу, и в немалой степени сочувствие.

— Надеюсь, ты отступишь и предоставишь действовать Старейшим. Пусть эту задачу выполнит кто-нибудь другой.

Эйдан остановился на полушаге, так что полы одеяния обвились вокруг его лодыжек.

— Она не должна умереть!

— Кросс, — тихо предостерег его Коннор, — перестань думать своим членом.

— Ты сам знаешь, что никакой она не Ключ! — проревел Эйдан. — У Лиссы, черт побери, не было никакой возможности открыть Врата. Даже попасть туда. Почему она должна заплатить жизнью за миф?

— А ты можешь сказать с абсолютной уверенностью, что это миф? — процедил сквозь зубы Коннор. — Ты вот утверждал, что все это дерьмо, потому что мы ни разу не нашли никого с указанными свойствами. Ну так вот, сам кое-кого и нашел. Если она реальна, то же самое можно сказать и насчет пророчества. Или ты и вправду готов из-за какой-то задницы рисковать всем и всеми, кого знаешь?

Сжав кулаки, Эйдан смотрел на друга, чувствуя, как осуждение тяжким грузом давит на плечи. Если его не поддержит даже Коннор, он останется в полном одиночестве.

— Она тебе не задница. Скажи это еще раз — и увидишь, что будет!

— Ну, приятель, — покачал головой Коннор, — ты в жизни не давал ни одной женщине шанса по-настоящему себя показать. Ни у одной больше чем на несколько часов не задерживался. Поверь мне, они все хороши. Да и вообще, охота тебе трахаться — любая одинокая женщина-Страж будет очень рада. Да что там, тебе не откажет и большинство тех, у кого есть партнеры.

— Тошнит меня от секса!

Коннор уставился на него в явном изумлении:

— Кто ты такой и что ты сделал с моим лучшим другом?

Эйдан издал хриплый смешок:

— Ты ж меня знаешь, Брюс. Стал бы я подвергать кого-либо риску без очень веской причины?

— Когда мужчина западает на щелку, он перестает быть самим собой. Ты это знаешь. Ты это видел.

Дойдя до края крыльца, Эйдан взялся руками за деревянные перила и посмотрел на светлеющее небо. Тик-так. Он не успел помыться, и кожа его еще хранила запах безумного секса. С одной стороны, это раздражало, а с другой — напоминало о том, как нужна ему Лисса. Время, проведенное с ней, нельзя было вот так просто смыть и забыть.

— Оглянись по сторонам, — сказал Эйдан, обводя взглядом холмистый пейзаж. — Ничто из этого не существует на самом деле. Это лишь иллюзия, созданная для того, чтобы мы нормально чувствовали себя в этом континууме.

— А ты вообразил, будто то, что у тебя было со Спящей, реально? — фыркнул Коннор. — Это сон, Кросс. Это происходит в твоей башке, и только. Ты никогда не прикасался к ней, не целовал ее, не трахал. Вы с ней живете в разных мирах. И этот, здешний, по крайней мере, полон обитателей, которых ты знаешь как реальных.

Ну как ему было достучаться до друга? Как мог он облечь в слова то, что сон Лиссы и она сама воспринимались им как нечто даже более реальное, чем другие Стражи?