Наслдство (СИ)

— Миша, я должна признаться: я была в тот день у парфюмера. Но только у него! Ни в какие закоулки я не заходила!

— Успокойся, я тебе верю, — Климский поцеловал жену в нос.

— Правда?

— Правда. Слово юриста.

— Как трогательно! — неизвестно откуда взявшийся Аристарх Ляпецкой (или то, что скрывалось за его лицом), довольно потер руки. — Время пришло, дорогая. Может, начнем? Помнишь свой сон? Реализуем?

Климская вспомнила. Взгляд ее, полный ужаса, метнулся от чудовища к мужу.

— Не трогай его! Не смей! Он не причем!

Когда инкнесса опять посмотрела в сторону отца, его там уже не было. Женщина с ножом в руке печально улыбнулась им.

— Наследие проснулось. Кровь моя живая взывает к крови мертвой, запечатанной в каждом углу заговоренного дома. Никто не смеет обидеть моих сыновей. Стоит им воззвать — и месть свершится. Ты обидела моего мужа, ты сделала больно моему сыну, и тень моя, послушная его воле и крови, заберет у тебя самое дорогое: счастье и жизнь. Но сначала — счастье.

Елена исчезла, на ее месте появился скелет в балахоне с косой на плече. По грязной, рваной ткани ползали черви, пауки и мухи. Периодически они заползали на его лицо и тогда, скрипя и кашляя (чем??? ведь он у него нет трахеи!) скелет вытаскивал их из собственного черепа. Михаил и Катя, не оценив представленной им картины, попятились, держась за руки.

— Я боюсь. — Прошептала Катерина. Ее муж нервно улыбнулся.

— Я тоже. Это не плохо. Главное, чтоб не мешало бежать. Насчет три налево.

Силуэт приблизился.

— Прощай, милок.

— Три!

Они сорвались с места и побежали. В темный лес со скрюченными, голыми деревьями. В никуда. План так себе, но все лучше, чем стоять на месте и покорно ждать, когда в тебе воткнется что-нибудь острое.

Спереди ухнула сова и Климский резко повернул в сторону, таща жену за собой. Катя, проклиная тяжелые юбки, старалась не отставать.

— Куда вы денетесь? Здесь расстояние не подвластно ногам — только разуму.

Михаил опять повернул, испуганный прятавшимся за деревом силуэтом. Катину руку он сжимал так, словно хотел прорасти в нее своей ладонью.

— Иди сюда! Больно не будет. Почти.

Каркающий смех пронесся над лесом вместе с вороньей стаей. Или не вороньей…

Катя споткнулась и упала, увлекая за собой и мужа. Тот почти сразу вскочил на ноги и поспешно дернул ее вверх, заставляя встать. Катя выпрямилась и вскрикнула. Инкнесс Ляпецкой стоял за спиной ее супруга с ножом для писем.

— Я успел первый, — ухмыльнулся отец, взмахивая рукой.

Катерина попробовала подставить под удар свою ладонь, но не успела — Михаил вскрикнул и схватился за глаза, залитые кровью.

— Беги!!! — зарычал он.

Катя не смогла. Просто одной ей некуда и незачем было бежать. Не к кому.

Девушка достала платок и прижала к порезанному лбу.

— Все будет хорошо, — прошептала она, захлебываясь слезами. — Все будет хорошо.

Она не верила в то, что говорила. Климский, наверно, тоже. Он выругался и замолк, дыша тяжело, рвано. Опустился на землю и стал внимательно прислушиваться к каждому шороху.

Евстафий улыбался, глядя на усевшуюся прямо в грязь парочку.

— А я-то думал, какая ты у меня покладистая, женушка. Почти гордился, что из белоручки человека сделал. А оказалось, пригрел змеищу на своей груди.

Катя молчала, не глядя на умершего мужа, по которому ползали маленькие черные змейки. Время от времени они громко лязгали челюстями и откусывали от покойника кусочек плоти вместе с одеждой.

— Мы выберемся, — прошептала инкнесса, пытаясь дрожащими пальцами нащупать у мужа пульс.

Взметнулась коса. Брызнула кровь.

Крик, полный боли, и крик, полный отчаяния, слились в один. Климский сцепил зубы и коснулся окровавленного плеча.

— Катя, — прохрипел он, — уходи. Куда-нибудь, уходи.

Ее платье было заляпано грязью, залито кровью и слезами. Рядом с изорванным подолом валялся деревянный обрубок. Катерина схватила деревяшку и встала.

Евстафий упал. Змеи зашипели, расползаясь в разные стороны. Катерина била, не глядя — слезы застилали ей глаза, но с сумасшедшим упорством. Замах-удар-замах-удар-замах…

— От-стань-те! От-нас! Ос-тавь-те ме-ня в по-ко-е!

Деревяшка погрузилась в грязь, увлекая за собой держащую ее девушку. Климская, глотая рыдания, поскуливая, поднималась из болотной жижи. Пальцы упорно вцепились в импровизированное оружие.

Евстафий исчез. Перед ней стояла беременная женщина.

— Ты убьешь нас? — спросила она. — Ты сможешь? И тогда не будет никакого Николая, не будет чар на доме, закрепленных материнской темной кровью, и некому будет тебе помешать получить наследство. Ты же этого хочешь, да? Богатства. И нашей смерти.

Екатерина, стоявшая на четвереньках, попыталась встать. Болото не отпускало.

— Нет! Забирайте с собой в Ад и свое наследство, и своего Николая! Я просто хочу жить! Без чужих советов-приказов! С ним! Просто жить!

Инкнесса посмотрела в сторону мужа. Елена улыбнулась.

— Что ж, тогда наслаждайся. Думаю, пара минут у вас еще есть.

Катя не отрывала взгляда от мужского тела. Климский не шевелился.

— Миша!!!