Наследие

К сожалению, Ректор не имел артефакта межпространственного перехода. Он перемещал только сам себя. Заклинанием. Утерянное искусство. Настолько сложным было заклинание, что никто из современников не мог его применять. Да и раньше не особо могли. Именно поэтому строили места Переходов, изготовляли артефакты Перехода. А рисковать Ректор не стал, не обсчитав все векторы Силы, он – не Марк, ему не четверть века от роду.

Как Переходил Инквизитор – загадка. Его портал был совсем другой. Совсем.

И вот – марево Перехода. Вздохнув, как перед прыжком со скалы в море, Белый стискивает открытую ладонь Инквизитора и шагает в неизведанное.

Как только пропали две группы, тут же открылись сразу четыре портала. И пошла жара! Да не просто жара, а ад! От буйства магии лопались стены, с потолков камень стекал и капал на разлетающиеся от ударов полы, а из пола вылетали каменные пики частоколом. В сплошном месиве тел, рук, ног, оружия, магических ударов, пыли и огня ничего невозможно было разобрать. Неопытному человеку. Но таких в этом бою не было. Паладинов Тьмы, магов Тьмы разметали, размазали по стенам. В проломы этих стен и пошли в атаку на следующих врагов.

А Чума, под прикрытием и с помощью сразу двух троек Паладинов и даже одним Командором Ордена, вытаскивала порталами раненых и убитых из этого ада. Туда, в Место Подскока, где под охраной трех троек Орденов, при еще одном Командоре, старый невысокорослый Живчик пытался их спасти.

– Десант не сдается! Где мы – там победа! – гремело над полем боя. И песня, про какого-то Варяга, что врагу не сдается, да и пощады не желает.

Это Ястреб. И его ретранслятор речи. Отвлекал на себя внимание врага. И это ему удалось. Он привлек к себе пристальные взгляды Темных. Потому больше он не пел, да и не кричал, а выйдя в прежде недостижимый режим Упоения Боем, достигая невиданных скоростей движения и реакции, сражался впереди всех. Его Вздох Дракона сплел вокруг Ястреба пылающую огнем, горящую паутину, кокон Абсолютного Пламени – так выглядели его удары и блоки с точки зрения людей, неспособных к таким ускорениям, к таким режимам восприятия и такой скорости реакции.

Белый был на фоне Ястреба новиком. Он не был медленнее, вернее – ненамного медленнее, но у него не было Вздоха Дракона, потому он подолгу, по нескольку секунд сражался с каждым Паладином Тьмы, а не превращал их в пылающий фарш, как Ястреб. Белому приходилось избегать ударов врагов, а не принимать их на Клинок Абсолютного Пламени, разрезая оружие Темных, как картонное, выискивать уязвимости брони Темных Паладинов, а не прожигать их там, где тебе удобнее.

Марк прикрывал разом и Ниса, и Белого. Ниса – выпустившего элементаля, Ниса – разметавшего кругом Лед, тут же истаявший от буйства магии, и теперь стегающего врагов своей Плетью, переделанной после общения с Черным Штормом. Прикрывал Сумрак и Белого, бездаря, что с отчаянной храбростью сражался с чудовищными порождениями Темной Силы. Марк взрывал врагов, отсекал им конечности и оружие Клинками Отрицания, успевал и закидывать гранаты за спины врагов, и подгребать трофеи в Мешок, и насадить тела двух темных магов на Клинок Тьмы. И даже подобрать получившиеся накопители. Прыгая туда-сюда Прыжком, как тот незадачливый грабитель казны властителя, что нарвался на их со Старым группу.

Инквизитор был страшен и велик. Он был много медленнее не только Ястреба, но и Белого, но его сочетание ударов Булавой и магией решали. Он очень ловко и искусно сплетал сталь и магию, используя, почти на бессознательном уровне, на таких скоростях думать не успеваешь, именно то, что больше всего подходило. Его Святой Скипетр крошил, как ледяные корки на лужах, толстую и крепкую броню Темных Паладинов, сдерживающую не только сталь, а даже магию. Сила Света в Скипетре была столь велика, что при ударе за ничтожные мгновения рассеивала любые заклинания, изгоняла Тьму любой силы и мастерства наложения, Тьму, которая и делала броню и тела Темных Паладинов столь крепкими и сильными. А вокруг него ослеплял светом кокон Благословения Триединого. Всех его трех ипостасей – Отца-Старца, Сына-Воителя и Матери, дающей Жизнь и Упокой Смерти.

А рядом метался, почти невидимый глазу, Хранитель. Его очертания вообще расслаивались в глазах, дробились, как сквозь разбитое стекло. Удары и блоки его чудесного Посоха не держала не то что броня врагов, но и сама Ткань Реальности.

И только Инквизитор и Ректор знали, что это не Хранитель такой быстрый и мощный. Это редчайшее умение – скольжение по течению времени, небольшие, частичные заходы – за пределы реальности. И Посох его разом находится и в этой реальности, в этой системе кооординат, и – нет. Именно поэтому его не могут сдвинуть с места другие люди. Посох не трехмерен. Он многомерен. Находясь разом и тут, и в прочих реальностях. Он не проламывал броню. Он обходил ее в другой реальности. А именно Разрыв Ткани реальности и вызывал столь чудовищные локальные поражения вокруг Разрывов.