Наследие 2

— И не шарить по карманам! — погрозил ей пальцем Ершов. — Это музейные экспонаты, держи себя в руках и не позволяй возобладать над собой соблазну подрезать с экспозиции засохшую печенюшку! Мы договорились, док? — он внимательно посмотрел на неё. — Я могу на тебя рассчитывать?

— Д… да, — закивала Виолетта, пытаясь понять, неужели она настолько плачевно выглядит сейчас со стороны, если ей говорят такое. Ершов удивительно быстро и бесшумно уполз вперед, исчезая в покрытых ядовитой гнилью кустах, и несколько штурмовиков растворились в ночной тени вслед за ним. Остальные бойцы с минуту не шевелились, после чего в эфире раздался тихий щелчок, и солдаты осторожно двинулись вниз по склону.

— Док, держись между нами, — её бессменные сопровождающие не стали пользоваться радиосвязью. — В эфир не выходи. Склон крутой, спускаемся осторожно, без резких движений. Следи за мной и делай, как я. Понятно?

Она кивнула и на полусогнутых ногах прокралась вместе с ними в усыпанные плесенью заросли метровых сорняков. Чем меньше расстояния оставалось до дороги, тем выше становились изъеденные гнойным грибком растения, и вскоре отряд двигался в полный рост, медленно спускаясь вниз. Виолетта вдруг поняла, что давно не видит впереди Малевича, и оглянулась. Старший лейтенант обнаружился позади всех, в окружении четверки оставшихся в живых солдат своей роты. На этот раз он шел сам и старательно пробирался через ядовитую растительность, стараясь не издавать лишнего шума. Его подчиненные бдительно следили, чтобы командующий рейдом не споткнулся на крутом спуске. Она поймала себя на мысли, что постоянно приравнивает его не к военному, а к гражданскому персоналу, когда начинает подсчитывать, сколько человек уцелело в этой жуткой кровавой бойне. С тех пор, когда Ершов отобрал у него неизрасходованный боекомплект, Малевич не произнес в эфире и трех фраз, молчаливо признав лидерство инвазивного.

— Док, что с радиацией? — Ершов возник перед ней из кустов, словно из-под земли, заставив вздрогнуть от неожиданности. Она торопливо достала дозиметр и взглянула на дисплей прибора.

— Здесь фон многократно ниже… не норма, но около того… секунду… — Виолетта провела счетчиком Гейгера вдоль своего скафандра сверху вниз и обратно. — В основном фонит от нас, скафандры нацепляли радиоактивной пыли, особенно пока мы ползли. Здесь опасность невелика, гора защищает дорогу, склон тут крутой, и то, что наносит сюда ветрами, смывается дождями в реку… Что это?

Далеко впереди замелькал луч прожектора, и до её слуха донесся глухой рев танковых турбин.

— Танки! Идут сюда! — определил Ершов. — Всем залечь! — он потянул её за собой, к опутанным ядовитыми сорняками обломкам сторожевых столбов с остатками ржавой колючей проволоки, криво торчащих из каменистой почвы.

Они затаились за широкими листьями, изъеденными гнойным грибком, и с минуту неподвижно наблюдали за приближающейся боевой техникой лигов. Четыре танка шли почти ровной колонной, уверенно двигаясь в темноте по лучу единственного прожектора. Похоже, те, кто ими управляет, отлично знают эту дорогу, и Виолетта тревожно покосилась на Ершова. Если танки идут за ними, то надо что-то делать! Забраться обратно наверх быстро не удастся, склон слишком крутой! Но инвазивный лейтенант не шевелился, не сводя глаз с танковой колонны, а его бойцы словно исчезли, растворившись в придорожных зарослях. Ей вдруг показалось, что, кроме них двоих, вокруг никого не осталось и мчащиеся сюда лиги точно знают, где именно она притаилась. Виолетта невольно огляделась, надеясь отыскать более надежное убежище, чем несколько трухлявых столбов.

— Ого, — тихо произнес Ершов. — Вот это номер… Да что ж тут такое творится?