Наследие 2

— Везде пусто, — сообщил он. — Нет ни трупов, ни следов перестрелки. За четырнадцать лет дождей и снега пулеметы внешних огневых точек проржавели насквозь, но патроны в лентах рассмотреть можно. Из них не стреляли. Внутри ГЭС в одном месте много чего разворочено, был сильный взрыв, но произошло это гораздо позже, все двери были заперты снаружи. Скорее всего, это от износа вышел из строя гидроагрегат, или ещё что, вот и рвануло. Пожара не было, и один гидроагрегат до сих пор функционирует, в Центр подается электричество. Укрепрайон либо покидали в спешке, либо прерывать подачу энергии и не собирались. С противоположной стороны ворота, выходящие к Военизированному Поясу, закрыты, но не заперты. Похоже, через них все и ушли, тут никого не осталось. Найти следы не удалось, столько времени прошло… Но одно можно сказать совершенно точно: лигов здесь не было. С тех пор как персонал покинул ГЭС, никто сюда не заходил. Мы первые. Это странно. За четырнадцать лет лиги не могли не заметить, что тут пусто. Они бы обязательно залезли в укрепрайон в поисках еды или оружия.

— Вирус убивает и лигов, — заявила Виолетта. — Другого объяснения быть не может. Вероятнее всего, зона заражения распространяется довольно далеко вокруг Центра, и потому в эти места никто не ходит.

— То есть здесь безопасно, да? — уточнил Малевич. — Тогда мы можем оставить тут запас кислорода и техников, чтобы не тащить с собой лишний груз. А сами пойдем в Центр. Как я понимаю, им ничто не угрожает? И нам выгодно: чем больше людей возьмем с собой, тем быстрее закончим разведку!

— Оставайся, — безразлично хмыкнул Ершов. — Тут есть надежное помещение, там можно забазироваться. Часов через десять мы вернемся, когда баллоны надо будет менять. Думаю, за это время успеем всё сделать. Если тут четырнадцать лет никого не было, и так понятно, что там, внутри, — он кивнул в сторону Новосибирского Центра. — Долго возиться не придется.

— Я иду с вами! — решительно заявил Малевич, чем вновь удивил Виолетту. — Двух техников вполне достаточно, чтобы проспать в надежном месте десять часов, лёжа на баллонах с кислородом!

— А они тебя с нами отпустят? — прищурился инвазивный. — Тебе ж без охраны нельзя!

— От кого меня охранять в пустом Центре? — отмахнулся Малевич. — А так хоть буду знать, как действовала экспедиция, которую я возглавлял!

Запасные баллонные пары перетащили в одно из помещений ГЭС, оставили с ними «техников» и выдвинулись к погибшему Центру. Едва отряд покинул укрепрайон, Ершов выслал вперед группу бойцов. В ответ на удивленный вопрос Виолетты, зачем это нужно, ведь в этом районе никого нет уже четырнадцать лет, инвазивный лейтенант хмуро буркнул что-то невразумительное, мол, так положено и вообще, на Шаро надейся, но о себе заботься сам. Подобная позиция серьезно попахивала паранойей, но Виолетта не стала спорить. Два с лишним десятка лет службы в штурмовом взводе, да ещё со статусом инвазивного, способны на любого наложить отпечаток.

— Ерш — Наждаку! — в эфире почти не было шумов, новенькие скафандры имели полный заряд аккумуляторных батарей, и встроенные радиостанции выдавали максимальную мощность.

— На связи! — Ершов шел недалеко от Виолетты в основной части отряда, но как она ни старалась идти рядом, он все время разрывал дистанцию до нескольких шагов. Сначала она решила, что подобным образом он давал понять, что не хочет разговаривать, и это несколько выбило её из колеи. Все-таки ведя разговор, она чувствовала бы себя посреди зараженной смертельным вирусом местности более уверенно. Однако вскоре стало понятно, что причина его поведения совершенно иная. Присмотревшись к остальным, Виолетта отметила, что все бойцы держат дистанцию между собой, даже Малевич, любезно вызвавшийся нести её саквояж. Вероятно, это вошло у штурмовиков в привычку за долгие годы опасной службы.

— Ерш, тут везде пусто, — сообщили в эфире, — как в укрепрайоне. Позиции покинули без боя, следов перестрелки нет. В капонирах песок из сухой грязи по колено. Орудия и минометы сожрала ржавчина, теперь это хлам. Нашли ящик минометных мин в пластиковой упаковке, на вид вроде новенькие, в смысле, вроде сохранились. Больше ничего.

— Давайте к центральному шлюзу, — приказал Ершов. — Там встретимся. Надо добраться до пульта ручного управления. Как принял меня?

— Принято, Ерш, — ответила рация, и эфир вновь затих.