Наследие

Когда все мёртвые, смятые воздушные хищники, кроме последнего, были изжарены и съедены, он сунул оставшийся хорошо прожаренный труп в карман, чтобы прогрызть его позже, и приготовился продолжить свой путь вниз по реке. Он осторожно рассыпал и засыпал розовым снегом остатки костра, следя за тем, чтобы не осталось ни единого тлеющего угля или теплого уголька. Учитывая губчатый состав леса, по которому он шел пешком, и более высокое содержание кислорода в атмосфере Гештальта, лесному пожару здесь совсем не потребовалось бы времени, чтобы яростно бушевать и выйти из-под контроля. В то время как такой пожар мог бы привлечь отдаленных наблюдателей к его нынешнему безнадежному положению, внимание оказалось бы спорным, если бы он сгорел до того, как кто-либо смог его заметить.

Его единственный кусок сильно обугленной «еды для троп» был готов для пресного ужина. Хотя Пип привык к приготовленной еде, он не глотал ничего, кроме наименее подгоревших кусков мяса, содранных Флинксом со скромной туши. После этого ничего не было. Двумя днями позже она убила и съела что-то маленькое и ослепительное, что она загнала в угол в верхнем цветочном побеге необычно узкого роста. Это сделало ее слабой и вялой, едва способной летать. Хотя собственное тело Флинкса требовало пропитания, а его живот снова яростно урчал, он счел голод лучшей частью целесообразности и отказался пробовать оставшиеся куски блестящего мяса, которых избегал его меньший товарищ. Если мгновенная плоть вызовет у нее тошноту, неизвестно, что она может сделать с его и без того напряженной пищеварительной системой.

К полудню следующего дня он был настолько голоден, что подумывал вернуться назад, чтобы вернуть то, чего он избегал накануне днем. Он не сделал этого только потому, что это потребовало бы подъема в гору. Поскольку сил оставалось мало, он не мог позволить себе тратить их на то, чтобы свернуть назад.

Это означало, что им с Пипом придется найти что-нибудь поесть где-нибудь ниже по течению.

Через час они столкнулись с новым видом летунов размером не больше его большого пальца. Наблюдая за этими маленькими воздушными травоядными, пасущимися на плоской низменной тёмно-синей почве, он разогнал стаю и упал на колени, чтобы разделить найденную ими добычу. Серповидные семена размером с ноготь, которые ели летуны, практически не имели вкуса, но и не раздражали его желудок. Он собирал и выпивал горстями в надежде, что они были более питательными, чем выглядели. Большинство из них, увы, прошли через его кишечник, не затронутые его человеческими пищеварительными соками. Поедание их ненадолго убрало внутреннюю пустоту, но усилие дало очень мало пищи. Через пару часов он проголодался

й снова. Пип справился лучше, пренебрегая семенами в пользу того, чтобы поймать и проглотить несколько пожирателей семян.

Облака стали застилать сапфировое небо днем и звезды ночью. Периодические вспышки серебряного лунного света дрожали и дрожали, пока последние из них, наконец, не растворились в грязном солнечном свете. Часы, как и дни, стали неразличимы. Местная фауна выла, попискивала, визжала и шумела в редких голубых перелесках, соблазнительные недра которых он заставлял себя обходить стороной. Он знал, что ляжешь среди гостеприимных чужих ветвей и больше не встанешь.

К настоящему времени его шаттл должен был получить инструкции от ИИ Учителя, чтобы начать его поиски. То же самое должно быть верно и в отношении фирмы, у которой он арендовал скиммер, стремящейся вернуть просроченное имущество. Ему нужно было быть бдительным, чтобы в окрестностях каким-то чудом не появились искатели. К сожалению, нехватка питания неуклонно истощала его бдительность, как и все остальные аспекты остроты ума.

Однажды ему показалось, что он почувствовал слабое присутствие человеческих эмоций, и попытался пошатнуться в их направлении. Он был очень тусклым и далеким, врезался и исчезал на грани его восприятия, как плохой радиосигнал. Либо так, либо у него начались галлюцинации. Это заставило его задуматься о том, можно ли галлюцинировать чувства. Хотя это не принесло спасения, умственное упражнение помогло ему сохранить сознание и бдительность.

Я теряю его, у него хватило здравого смысла, чтобы понять. Он слишком устал, чтобы злиться на поворот событий. Его оставшиеся силы были сосредоточены на том, чтобы оставаться в вертикальном положении и ставить одну ногу перед другой, надеясь, что Пип сможет убить что-то, что было хотя бы отдаленно съедобным. Отслеживая верхушки деревьев, ей явно удалось найти достаточно, чтобы продолжать движение. Однако ничего из этого ему не попалось, и он никогда не пытался научить ее охотиться от его имени. В этом никогда не было необходимости.