Наследие

Сирана неоднократно мечтательно заявляла, что желает вернуться в королевский дворец, но уже не в спальное крыло для наложниц, а в главные королевские покои и это вынудило меня временно переключиться на изучение защитной печати дворца для возврата его в прежнее состояние. Королевский дворец Тарта превратился в пугающий могильник и без снятия печати, не пропускающей внутрь защитного купола даже крупицу маны, нельзя было вернуть его в пригодное для проживание состояние.

* * *

Как и предполагал, бывший второй советник короля герцог де Боль считал свои обязанности регента при малолетнем наследнике формальностью. Он и при Прахе Втором обладал в Тарте огромным влиянием и связями, вместо ленящегося вникать во все тонкости экономики короля заведовал внешней торговлей, и вообще всем товарооборотом, как в своей, так и в столичной провинции, собирал в казну налоги, хорошо знал текущую обстановку и поэтому, получив грамоту регента, продолжил уверенно заниматься тем же, но считая себя уже полноправным правителем Тарта.

Герцог де Боль продемонстрировал отличное понимание, как всё построено и работает в королевстве и первым делом наложил лапу на королевскую казну, с помощью которой выплачивалось ежемесячное жалование всем слугам и страже, поддерживалась торговая и шпионская деятельность в стране и за её пределами.

Вторым шагом он собрал вокруг себя остатки королевской гвардии, объявил, что теперь он будет платить им жалование и начал стремительно пополнять её ряды максимально лояльными ему людьми.

Третьим шагом была рассылка во все провинции вести о смерти старого правителя и оглашение его последней воли. В сообщении маленькими буквами называлось имя его наследника и большими буквами выделялось имя регента, который по сути в ближайшие несколько лет и являлся фактическим правителем в стране.

Герцог де Боль воспринимал меня, как раздражающее бельмо на глазу, неизбежное зло, с которым приходится мириться, пока ещё не все рычаги правления в его руках, поэтому даже не думал приглашать на посвященные обсуждению важных политических вопросов советы, заниматься моим обучением, посвящать в тонкости управления страной. Поэтому моё неожиданное появление в его новом "дворце" с требованием выделить денег для наведения порядка в старом дворце, он воспринял, как назойливое жужжание мухи и каприз избалованного, не знающего чем бы заняться ребенка.

Меня не особо волновало насмешливое, высокомерное отношение герцога ко мне и Сиране. Я даже не напрягся, что он организовал круглосуточную слежку за нами, ещё пока мы жили в школе и слежка продолжилась в гостинице. Его действия были понятны. Ему нужно знать в какой гостинице остановился принц. Пока я не обрюхатил его внучку, не достиг зрелого возраста, в котором смогу одним росчерком пера передать всю власть роду де Боль, он вынужден меня защищать, чтобы конкуренты не взяли меня в заложники и не лишили его текущего положения.

И всё же, всему есть предел. Я прибыл в особняк не по детской прихоти, а к человеку, взявшему на себя роль моего мудрого наставника и помощника. И чем же он занимался всю неделю, на что ушли его усилия и немалые суммы из казны?!

Как ни печально, герцог не нашел лучшего применения золоту, как потратить его на себя любимого. И начал он с пошива дорогих, королевских одежд и перестройки просторной гостиной особняка Сиги Вермухта в свой личный "тронный" зал. Выполнен он был в том же стиле, что и тронный зал королевского дворца, но в миниатюре и везде были развешены не королевские стяги, а щиты и знамена с символикой рода де Боль. Это ли не очевидное доказательство его откровенно пренебрежительного отношения к древнему правящему роду Ингридов и ко мне, с учетом того, что и моя мать эльфийская принцесса, Виго Ингриду Тартскому и Аллесийскому, впрочем, сам я продолжал себя называть просто Лайтом.

Регент герцог де Боль восседал в роскошном кресле на искусственно приподнятом над общим уровнем пола на две ступеньки постаменте и со скучающим видом выслушивал доклады стоящих на одном колене слуг, когда я явился к нему. Этот жирный старик не уступил место наследнику правителя, не занял своё положенное стоячее положение за троном, а продолжил нагло сидеть, подергивая ногой и даже опустил колкость в мою сторону.