Наследие

— Да что ж такое… Господи! Господи, твоя воля! — ворочался под стволом инвалид, отплёвываясь от снега.

— Ну нельзя же так… мать вашу… нельзя-я-я!! — Он дёрнулся, затрясся грузным телом изо всех сил.

Ватник его затрещал, шов левого рукава стал расходиться. Старик поднатужился и проволок своё тело под стволом, оставив рукав ватника на сучках.

— Господи, Господи, Господи… — бормотал он с одышкой.

По следам вошедших в избушку он дополз до её порога. Над ним висело абсолютно чёрное квадратное пространство дверного проёма. Инвалид схватился за обледенелый порог, подтянул своё тело. Слегка отдышавшись и пялясь в непроглядную тьму внутри избушки, он пробормотал: «Господи, помилуй!», набрал в грудь побольше воздуха, как перед нырком в прорубь, и вполз в чёрный квадрат.

Тьма избушки — густая, давящая беспросветно, пахнущая старым срубом и сухими травами, сморгнулась, как пелена.

Аля, Оле, Плабюх, Хррато и старик открыли глаза.

И зажмурились: мир, в котором они оказались, был слишком ярок.

Первым открыл глаза Хррато.

Потом постепенно — все остальные.

Они сидели на пашне в центре огромного поля. Вокруг расстилалась великолепная равнина — поля паханые и непаханые, ровные луга раскинулись до самого горизонта. А там, вдали, синела тонкая полоска леса. Полуденное солнце светило с чистого неба. И было тепло. И пахло началом лета и свежей землёй. Инвалид взял ком земли, поднёс к лицу. В земле шевелился червяк. Старик понюхал ком. Из здорового глаза его потекли слёзы. Он заплакал, прижимая землю к груди. Остальные сидели поражённые, оглядываясь. Раскинувшийся кругом простор потрясал своей бескрайностью. Над всем этим простором сияло солнце и, как купол, висело небо и летнее спокойное тепло.

Плабюх встала, завертела белой головой. Оле встал. Аля сидела, вцепившись пальцами в землю, словно боясь потерять её. Быстро вскочил Хррато. Старик-инвалид плакал и крестился, прижимая ком земли к груди.

Повертев головами, четверо уставились на невероятных размеров гору, возвышающуюся за синей полоской леса. На первый взгляд гора показалась им дальней тучей, занявшей полнеба. Но это была не туча, а огромная, невероятно широкая и высокая гора, уходящая вверх и расплывающаяся вершиной в синем небе. Гора была по-настоящему гигантской. От её размеров захватывало дух. Основание её раскинулось за полоской леса — широко, мощно, занимая почти всю северную часть пейзажа.

Старик-инвалид, наплакавшись, вытер глаз свой и тоже уставился на гору.