Наследие

«Йога-беби» финансировала летние лагеря для детей из необеспеченных семей и щедро спонсировала убежища для женщин, так что Эдриен не могла сказать, что мать не возвращает обществу долги.

Но почти всегда Эдриен приходила из школы в пустую квартиру. Она шутила в разговорах с Майей, что у нее со швейцаром куда более близкие отношения, чем с матерью.

Самый тесный контакт у них, думала Эдриен, в сущности, был в те недели, когда они вместе работали над ежегодным диском «Упражнения для матери и дочери».

Но Эдриен жила свою жизнь, и она уже решила, что делать с ней дальше, когда можно будет принимать собственные решения.

Первое она уже приняла и сейчас сидела на теплом ветерке, ожидая, когда упадет дверной молоток. Долго ждать не пришлось.

Слышно было, как отодвинулась за спиной стеклянная дверь, громко стукнувшись о стопор.

– Эдриен, что за безобразие? Ты еще даже не начала вещи собирать, а нам уезжать через час.

– Тебе уезжать через час, – поправила Эдриен, не переставая писать. – Я не начала собирать вещи, потому что я не еду.

– Не будь ребенком. Завтра в Лос-Анджелесе полный рабочий день. Собирайся давай.

Эдриен отложила перо, обернулась на стуле, встречая взгляд матери.

– Нет, я не еду. Я не дам тебе меня таскать за собой по всей стране две с половиной недели. Я не буду жить в номерах отеля и учиться в онлайне. Я останусь здесь, буду ходить в эту чертову частную школу, куда ты меня затолкала, купив весной вот эту квартиру.

– Ты будешь делать так, как я тебе скажу. Ты все еще ребенок, и поэтому…

– Только что ты велела мне не быть ребенком, мам. Сразу быть и не быть им – не получится. Мне шестнадцать – через полтора месяца семнадцать. Я всего три недели в этой новой школе, где у меня нет подруг. Я не буду сидеть одна весь день в номере отеля или в студии или в каком-нибудь развлекательном центре. Сидеть в одиночестве я могу и здесь после уроков.

– Тебе слишком мало лет, чтобы оставаться здесь одной.

– Но мне достаточно лет, чтобы оставаться одной в любом другом городе, пока ты подписываешь книги или диски, пока даешь интервью или выступаешь?

– Там ты не одна. – Лина, сбитая с толку и растерянная, с ходу села на стул. – Я от тебя в одном телефонном звонке. В любой момент можешь мне позвонить или написать.

– Поскольку Мими с тобой не едет – имея двух своих детей, она не хочет уезжать на две недели, – то здесь она от меня в одном телефонном звонке. Но я могу сама себя обслужить. Может быть, ты не заметила, но я это уже довольно давно делаю.

– Я позаботилась, чтобы у тебя было все, что тебе может понадобиться или захотеться, Эдриен, не говори со мной таким тоном! – Недоумение и растерянность сменились раздражением и гневом. – Ты получаешь самое лучшее образование, которое только можно пожелать. Такое, что потом можешь выбирать любой колледж. У тебя красивый и надежный дом. Чтобы у тебя все это было, я работала – и работала, света не видя.

Эдриен посмотрела на Лину долгим пристальным взглядом.

– Ты работала, света не видя, потому что ты целеустремленная честолюбивая женщина с огромной энергией. И я на тебя за это не в обиде. Мне хорошо было в обычной школе, там у меня были подруги. Сейчас я постараюсь устроиться хорошо и завести подруг там, куда ты меня всунула. Если я уеду на две недели, у меня этого не получится.

– Если ты думаешь, что я девчонку-подростка оставлю в Нью-Йорке, чтобы она тут устраивала вечеринки, пропускала школу и шлялась по улицам, ты очень ошибаешься.

Эдриен сложила на столе руки, подалась вперед:

– Вечеринки? С кем? Я не пью, не курю, наркотиков не употребляю. У меня в том году намечалось что-то вроде бойфренда, но сейчас придется начинать с нуля. Я с десяти лет все время в почетном списке. А если бы я хотела часами шляться по улицам, то вполне при тебе могла бы. Ты бы не заметила разницы. Посмотри на меня! – Эдриен вскинула руки. – Я такая ответственная, что самой тошно. Потому что мне приходилось такой быть всегда. Ты проповедуешь баланс – окей, я как раз хочу сбалансированности. Чтобы меня не выдергивали из привычной жизни опять. Хватит.

– Если ты решительно настроена не ехать, я узнаю, могут ли тебя дедушка с бабушкой принять на пару недель.

– Мне бы очень приятно было бы к ним поехать, но я остаюсь тут. Я буду тут ходить в школу. Если ты мне не доверяешь, пусть меня Мими проверяет каждый день. Подкупи швейцаров, чтобы они докладывали, когда я прихожу и ухожу, – мне все равно. Я собираюсь по утрам вставать и идти в школу. Я собираюсь днем возвращаться и делать уроки. Я собираюсь делать упражнения для поддержки формы прямо здесь, в том самом чудном домашнем зале, что ты оборудовала. Я буду себе готовить еду или ее заказывать. Мне не интересны вечеринки, секс и пьянство до отключки. Меня интересует нормально начать учебный год. Вот и все.

Лина оттолкнулась от стула, встала, подошла к стене и уставилась на панораму Ист-Ривер.

– Ты так говоришь, будто… Я для тебя делала все, что могла, Эдриен.