Наследие

Человек за стойкой, высокий худощавый мужчина, безукоризненно одетый и причесанный, вежливо склонил голову, лишь приподнятой бровью отреагировав на ее акцент. Кэролайн понимала, что выглядит ужасно – изможденная, измученная, что от Уильяма дурно пахнет, но все это лишь удвоило ее решимость, и она сердито взглянула на служащего.

– Очень хорошо, мадам, я наведу необходимые справки, – любезно ответил он.

Кэролайн кивнула и с трудом стала подниматься по лестнице к себе в номер. Она искупала Уильяма в фарфоровом тазу, стараясь не запачкать полотенца липкими испражнениями с его ног и попки. Ребенок перестал плакать сразу, как только она его отмыла, и теперь тихонько радостно гукал, шлепая ногами по воде. Откашлявшись, Кэролайн хрипло пела ему колыбельную, пока он не задремал. В ушах у нее даже зазвенело от тишины, наступившей после долгих часов непрерывного крика. Она крепко прижала малыша к себе, все еще продолжая мурлыкать мелодию, забыв обо всем, кроме его тепла, кроме уютной, доверчивой тяжести спящего у нее на руках крепыша. Вода кончилась, и ей самой нечем было вымыться, так что, оставив спящего Уильяма на кровати, она принялась ходить по коридорам отеля в поисках прислуги, которая вынесла бы зловонную грязную воду и помогла ей принять горячую ванну.

Спустя некоторое время явилась женщина, оповестившая о своем прибытии тихим стуком в дверь. Это была толстуха с лицом в красных прожилках, со светлыми растрепанными волосами, в платье с пятнами от жира. Однако глаза миссис Кокс – так она представилась – выдавали доброту и живой ум: они так и засияли, когда взгляд упал на Уильяма.

– Это и есть тот самый малый, которому нужна нянька? – спросила она.

Кэролайн кивнула и взмахом руки предложила ей взять ребенка из кровати.

– Где именно в отеле вы находитесь? На случай, если мне потребуетесь вы или ребенок? – спросила Кэролайн.

– О, я не служу в отеле, мэм, хотя ко мне частенько обращаются, если надо присмотреть за детишками постояльцев в затруднительных ситуациях, как у вас, мэм… Я с детьми и мужем живу недалеко отсюда, на Роу-стрит. Мистер Стрэчен, тот, что внизу, всегда подскажет, как меня найти. Сколько времени вы хотите, чтобы я присматривала за ним, мэм?

– Я… я не знаю. Я пока не уверена. Может, два дня… Или чуть дольше… Я не знаю точно, – заколебалась Кэролайн.

У миссис Кокс вытянулось лицо, но Кэролайн заплатила ей вперед, так что няня вновь заулыбалась. Она лихо подкинула испуганно глядящего на нее Уильяма, усадила на свой крутой бок и вскоре удалилась вместе с ним. Сердце Кэролайн тоскливо сжалось, но стоило двери закрыться, как ее охватила непреодолимая слабость. Она улеглась на кровать как была, в грязной одежде, с урчащим от голода желудком, и немедленно провалилась в сон.

Наутро, надев самое чистое и приличное платье, какое только смогла найти в своем багаже, Кэролайн подала вознице клочок бумаги, на котором Батильда когда-то написала ей адрес в Найтбридже, и уселась в кеб со спокойной решимостью и достоинством человека, поднимающегося на эшафот. Она подъехала к четырехэтажному дому из светло-серого камня с красивой красной дверью, стоявшему в тесном ряду совершенно таких же домов. Кэролайн увидела звонок. Собственная рука показалась тяжелой и негнущейся, словно железный рельс. Она дрожала от напряжения, когда Кэролайн наконец поднесла к кнопке палец. Тем не менее она позвонила и храбро назвала свое имя пожилой экономке, пригласившей ее в мрачный вестибюль.

– Извольте подождать, – произнесла нараспев экономка и неторопливо пошла прочь по коридору.

Кэролайн застыла на месте, будто окаменела. В голове ни одной мысли. Ничего, кроме гулкого эха, – пустое пространство, не голова, а скорлупа расколотого и съеденного ореха. О Корин! Громом раскатилось в пустоте его имя. Покачнувшись, Кэролайн тряхнула головой, и пустота вернулась.

Батильда еще больше растолстела, а волосы на висках совсем побелели, но, если не считать этого, прошедшие два года ее мало изменили. Удобно расположившись на парчовой кушетке с чашечкой чая в руке, она долго изумленно разглядывала племянницу.

– Боже милосердный, Кэролайн! Я бы тебя нипочем не узнала, если бы ты пожаловала без доклада! – воскликнула она наконец, подняв брови, с присущей ей и с детства памятной Кэролайн сдержанностью.

– Тетя Батильда, – тихо и безжизненно поприветствовала ее Кэролайн.

– Волосы у тебя в полнейшем беспорядке. А этот загар! Просто ужасен. Он тебе совершенно не к лицу.

Кэролайн выслушала замечания не моргнув глазом и не произнесла ни слова, пока Батильда пила чай. Она прислушивалась к биению своего сердца – удары были медленными и сильными, в точности как тогда, когда Корина принесли с охоты на койотов. Сейчас перед ней была смерть иного рода, но все же смерть.

– Итак, чему же я обязана такой честью? А где же твой муженек? Неужели отпустил тебя за море одну, а сам остался пасти коров?

– Корин умер. – В первый раз она произнесла это вслух. В первый раз ей пришлось это сказать. К глазам подступили слезы.