Наследие

– Ничего не вышло.

– Что, ни разу не поднялось?

– Ни разу.

– Хрен с молоком, дорогой. Мы с тобой такое можем – другие вяленой пиздой поперхнутся от зависти.

– И то верно. Пусть молоком детки забавляются.

– Они смешные, правда?

– Ага.

– Надо их к работе приучать. Пельмени лепить, углы ставить, куропчить по тао.

– Ну, чего…

– Да ничего! Ребёнок должен дело знать. Меня в приюте с детства к делу приучали. Дело!

– Дело, – повторил Ксиобо и вдруг оглушительно выпустил газы.

– Ёб твою китайскую мать! – Зажав нос, Лена спряталась у мужа под мышкой.

Хррато и Плабюх не просто посидели эти дни на умном молоке. Им удалось, к изумлению Лены, создать свой ву. И такого ву Лена раньше видела. Во всяком случае, ни у неё, ни у подруг и друзей по молочному отрочеству такие интересные ву не выходили. Она позвала Ксиобо, и супруги уставились на ву, сотворённые руками белых приблуд.

– Откуда вы узнали, как вязать струи и воронки? – спросила детей Лена, но тут же вспомнила, что те не понимают.

– Они знают плетёнку струй умного молока! – сообщила она мужу и расхохоталась. – Ну не пиздец же, а?! Кто вас научил молочке? А? Кто сподобил сбивать сметану?

Близнецы молчали. Лена подсела к ним, вошла в их молоко, сплела свою марлю, накрыла ей сферу детского ву, взбила и воздвигла сметанную площадку, показала свободным мизинцем детям:

– Повторите здесь! Здесь! Ну, делай вот тут! Близнецы не понимали её.

– Повторите это тут! По-малому, мать вашу! Ну?! Дети поняли. Их покрытые белым волосом руки вошли в площадку, вызвали десять струй, связали их, вызвали десять воронок, спеленали их, сделали мягкую форму и воздвигли малый ву.

– Ебать-колотить берёзовым поленом! – ахнула Лена.

Мудрый Ксиобо стоял с идиотской улыбкой. Он был рад, что к ним приблудились такие гениальные детки.

– Слушай, дорогой, их же можно на ярмарке показывать! – сказала Лена мужу по-китайски.

– Ну… – Тот пожал плечом.

– Не “ну”, а хороший бизнес!

В этот день в перерыве между производством частиц ци Лена предложила расслабленному мужу план: по воскресеньям на ярмарке дети садятся за низенький стол, перед ними блюдо сумным молоком, они лепят ву, народ смотрит, Лена поёт свои матерные частушки, Ксиобо с шапкой обходит толпу.

– У нас денег на жизнь хватает, – ответил муж после раздумья.

– Это пока у тебя стоит, дорогой! А если перестанет стоять?

Он снова подумал, шевеля губищами:

– Не перестанет.

– Все мужики так думают! А потом – раз, и всё! И на что мы дом содержать будем? У нас до сих пор – никаких сбережений, всё тратим на жратву да на прислугу. Надо что-то отложить на твой нестояк.