Наследие

– Глаза, что ли, дома забыл, придурок? – добавил парень.

Без раздумий, без колебаний, Стив со всей силы ударил его кулаком в нос – и с наслаждением ощутил, как хрустнул и провалился под ударом носовой хрящ. Брызнула кровь; парень завопил пронзительно, тонко, по-заячьи, каким-то нечеловеческим голосом, согнулся и закрыл лицо руками. Кровь капала у него из-под пальцев и стекала на бороду. Все в кафе вдруг замерли и обернулись к ним, с почти одинаковыми выражениями потрясения и ужаса на лицах. Несколько мужчин угрожающе двинулись к Стиву.

– В полицию звоните! – крикнул кто-то из-за стойки.

Стив бросился бежать.

Подхватив ноутбук и сунув в карман телефон, он вынесся на улицу. Машина стояла недалеко отсюда, на общественной парковке – перед кафе мест не было. Однако бежать прямо туда Стив опасался: вдруг по дороге наткнется на полицейских, спешащих на место происшествия? Поэтому он бросился в другую сторону, решив обогнуть квартал и добраться до стоянки кружным путем. Завернув за угол и убедившись, что никто не бежит за ним следом, Стив перешел на шаг, стараясь побыстрее отдышаться и выглядеть обыденно, не вызывая подозрений.

Ему еще ни разу не случалось по-настоящему драться, и теперь он гордился, что не сплоховал и показал этому наглецу, где раки зимуют. Первый и единственный раз его побили в школе, в пятом классе. Джо Лопренци придрался к нему за что-то и сказал: «Пошли выйдем». Стив ничем его не обидел, не нарушил никаких неписаных правил – Джо просто хотелось помахать кулаками, а Стив оказался рядом. На школьном дворе Джо толкал его в плечо, наступал на ногу, пихал кулаком в грудь и в бок и приговаривал: «Ну что ты, как баба, дерись!» Но Стив даже не пытался бить в ответ – он не понимал как; просто стоял, терпел удары и старался не плакать. А ребята собрались вокруг кружком и смеялись над ним. Наконец Джо это надоело, он плюнул и оставил Стива в покое.

Когда вечером Стив рассказал об этом родителям, мать словно не услышала, молча встала и пошла по каким-то своим делам на кухню. А отец еще долго распекал его за то, что струсил, как девчонка.

Видел бы отец его сейчас – победителя, с разводами крови на костяшках разбитых пальцев! Слышал бы, как заорал тот сукин сын!..

Стив подобрался к парковке с другой стороны и прислушался. Все тихо. Не слышно сирен, не видно патрульных автомобилей. Пригнувшись, он перебежал через парковку к своей машине, не сразу (руки дрожали) открыл дверь и сел за руль. Надо немедленно уезжать. Не хватало только, чтобы его арестовали и отправили за решетку!

Очень аккуратно, останавливаясь на каждом светофоре, отправился он назад, в отель. Бросив взгляд на окровавленные пальцы, сообразил, что хорошо бы вымыть руки – нельзя в таком виде попадаться на глаза Шерри. Заехал на заправку и помыл руки в туалете, с радостью увидев, что костяшки у него не разбиты, вся кровь – того подонка, не его собственная. Поплескал водой в раковину, чтобы смыть следы крови, поднял глаза к зеркалу. Несколько раз глубоко вздохнул – ему все еще не хватало воздуха. Вгляделся в собственное лицо. В нем появилось что-то чужеродное: поначалу он даже себя не узнал. Уши, волосы, глаза, нос, рот, подбородок – вроде бы все как прежде; но все вместе неуловимо и пугающе изменилось.

Постепенно Стив успокоился: дыхание вернулось в норму, со щек сошел багровый румянец, лицо снова стало узнаваемым. Бумажных полотенец в уборной не было: он оторвал туалетную бумагу, скатал в комок, смочил в раковине и вытер ею кровь с руля и ручки дверцы. А следующей порцией бумаги протер руль насухо.

В последний раз взглянул на себя в зеркало. Пора идти. Сейчас он как ни в чем не бывало вернется в отель, объявит Шерри, что с делами в Солт-Лейк-Сити покончено, а завтра трудный день в Аризоне, так что давай-ка выедем прямо сейчас.

Разумеется, уезжать бы не пришлось, если б не этот бородатый урод. Стив радовался, что сломал ему нос, но в глубине души хотел бы большего.

Хотел бы его убить.

* * *

По дороге в Темпе они переночевали во Флагстаффе. Стив рассказал Шерри, что жил здесь с родителями, когда ему было шесть лет. Хотел даже съездить поискать свой старый дом – но в те времена он был так мал, что понятия не имел, в какой части города они жили. Помнил только сосну, росшую на заднем дворе. «Может, позвонить матери и спросить?» – подумал он. Впрочем, мать и так на него сердится. А если услышит, что он в своей «командировке» катается по окрестностям и любуется видами, то и вовсе с ума сойдет. Да и Шерри верила, что Стив здесь по делу, поэтому он не стал ей рассказывать, что жил и в Солт-Лейк-Сити, и в Темпе, и в Тусоне.

В тот год, когда они жили здесь, во Флагстаффе убили лишь одного человека – ту студентку, и Стив никак не мог поверить, что это отец изрезал ее ножом. Так что, сказал он себе, будем считать, что здесь убийств не было.