Наследие аграрного закона Тиберия Гракха. Земельный вопрос и политическая борьба в Риме 20-х гг. II в. до н.э.

Словоупотребление оппонента Цицерона в ходе процесса по делу Корнелия Бальба, которое, по мнению Дж. С. Ричардсона, свидетельствует в пользу его гипотезы, также не представляется неоспоримым аргументом прежде всего в силу специфики жанра произведения[45]. Напрямую Цицерон нигде не упоминает о предоставлении италикам на основании lex Sempronia agraria римского гражданства, хотя не раз обращается к теме законодательной деятельности братьев Гракхов. Если следовать логике Дж. С. Ричардсона, то некоторая часть союзников, принимавшая участие в программе Тиберия Гракха, должна была получить civitas еще в 133 г. до н. э. Наибольшую активность III viri a.i.a. проявляли в 132–129 гг. до н. э., что подтверждается нашими эпиграфическими источниками (ILS. 24–26; CIL. Р. 639–645; ILLRP. 467–475)[46]. Три года столь резонансной политики непременно должны были найти отражение в письменной традиции. Lex Sempronia agraria теоретически оставался в силе и после известной акции Сципиона Эмилиана. В этой связи возникает вопрос относительно степени актуальности законопроектов М. Фульвия Флакка и Гая Гракха при наличии возможности предоставить римское гражданство уже на основании полномочий аграрной комиссии. При помощи этих полномочий можно было преодолеть и сопротивление имущих слоев италийских общин, а также добиться их поддержки в борьбе с противниками аграрной реформы в Риме. Помимо всего вышесказанного следует отметить, что теоретическое участие латинов в разделе земли из фонда ager occupatorius необязательно должно означать участие практическое. Античные источники не подтверждают существования такого прецедента в гракханское время.

Необходимо отметить и то, что в тексте аграрного закона 111 г. до н. э. отсутствуют указания на возможное привлечение италиков к программе Тиберия Гракха. Союзники появляются здесь только в качестве veteres possessores[47]. Данное обстоятельство заставляет усомниться в том, что lex Sempronia agrανία был призван решить проблему рекрутирования не только в самом Риме, но и в союзнических общинах[48]. В третьей строке эпиграфического закона говорится лишь о римских гражданах как об объекте аграрной реформы 133 г. до н. э.[49] Взаимоотношения внутри Римско-италийского союза базировались на принципах, которые сейчас принято относить скорее к области международного права[50]. Стабильность этой системы обеспечивалась договорами между заинтересованными сторонами.

Вмешательство Рима в сферу компетенции органов управления союзнических общин могло нарушить ее устойчивость. Подобный сценарий являлся вредоносным главным образом с точки зрения поддержания господства Рима в Средиземноморье, что требовало консолидация людских и финансовых ресурсов всего союза. Следует отметить, что только в случае явного нарушения условий договора римляне обращались к карательным мерам[51].

Итак, на мой взгляд, у нас нет весомых оснований для положительного ответа на вопрос об участии союзников в аграрной программе Тиберия Гракха. Наделение землей граждан какой-либо из италийских общин означало бы открытое вмешательство Рима во внутренние дела союзного государства. Нетрудно представить себе реакцию на подобное решение метрополии со стороны локальных элит. Как известно, взаимоотношения внутри Римско-италийского союза регулировались при помощи договоров между его участниками[52]. Так, например, римляне могли выводить колонии латинского права: это право было оговорено в договоре с Латинским союзом[53]. Однако аграрная программа Тиберия Гракха имела мало общего с традиционной практикой выведения колоний. Я не думаю, что столь масштабное по своим социальным последствиям мероприятие могло быть предусмотрено в вышеозначенном договоре. Ведь его итогом мог стать отток населения из италийских общин, которые, кроме всего прочего, были обязаны поставлять военные контингенты в римскую армию. В таком развитии событий не были заинтересованы ни сами римляне, ни местные италийские власти.