Наследие Арконы

На городской площади они расстались – рыцарь рассчитывал переночевать у святых отцов, а руг отправился к знакомому по предыдущим скитаниям еврею. Когда-то он спас от пиратов сына ростовщика, и с тех пор не раз находил ночлег у того в лавке.

– Если благородный сэр соизволит меня выслушать…

– Говори, свей.

– Не сочтите это богохульством! Ищите того Чернокнижника среди святых братьев. Сдается мне, ваш враг скрывается там, где его никто не стал бы искать, веря в непогрешимость матери-церкви. Я помню одного колдуна, который прислуживал епископу Абсалону. И если вдруг что этой ночью разузнаю – непременно сообщу вам.

– Да хранит тебя Господь! Я отдал бы половину состояния, лишь бы увидеть Жозефа Флорентийца на костре.

– Да сопутствует вам удача, сир Роже! – потрафил руг, прощаясь с рыцарем.

* * *

Святобору открыла испуганная ночным визитом полная черноволосая женщина с легким намеком на усы над пухлыми вывернутыми губами, в ней он без труда узнал жену Назара.

– У меня есть дело к твоему мужу. И если ты поторопишься его разбудить, то я в долгу не останусь.

Ривка посмотрела ему за спину, но не обнаружив там никого, нехотя пропустила гостя в дом.

Шаркающей походкой из комнат вышел хозяин лавки, а с ним Янкель, вооруженный длинным кинжалом, здоровенный детина, служивший при Назаре кем-то вроде телохранителя.

– Мир этому дому. Я смотрю, ты не рад мне, старик?

– Признаться, господин, уж и не чаял застать вас в живых. Ходили слухи, что из Арконы не спасся ни один человек. Да славится праотец Авраам! – ответил ростовщик, знаком отсылая Янкеля.

– Вранье. Как видишь, я снова здесь. Мое золото цело?

– Богу известно, как бедны дети его, но оно в полной сохраности. Я долго не имел от вас известий, правда, опыт говорит, что у золота всегда найдется хозяин. А вы, несомненно, приехали по случаю завтрашнего праздника. Я должен был догадаться.

– А в чем дело?

– Он ничего не знает. Слышишь, Ривка? Наш гость приехал в пасть ко льву, а думает, это веселая прогулка. Не мне, старому еврею, что-то советовать, но вы бы поостереглись. Завтра на центральной площади сожгут языческие идолы с самого вашего острова. Уже привезен какой-то семиглавый истукан и еще деревянный ругенский кумир с этими, ну, как их там… В руке… Играть… Потом, какая-то медь… Не согласится ли господин разделить со мной скромный ужин?

– Это было бы очень кстати. Я не ел сто лет. А нельзя ли выкупить сию медь, почтенный Назар?

– Известно, что филистимляне алчны, но они не так глупы. Мороз по коже, что может случиться, если епископ прознает…

– Любому оружейнику нужен лом, и бояться тут нечего. Я дам по пять золотых за каждую статуэтку.

– Говорят, эти изображения уже сильно испорчены пламенем и варварским письмом, – вздохнул ростовщик.

– Семь золотых.

– Да будут им надписи эти, как Валтасару огненные знаки. Штуку – за десять золотых. Я и так останусь в накладе. Подумайте сами, мне надо сторговаться со стражей, затем с тем же кузнецом, чтобы говорил всем, как переплавил варварские лики.

– Ты получишь деньги.

– Я чувствовал себя уверенней, когда бы имел задаток.

– Нет! Сначала ты выкупишь наших кумиров – потом я рассчитаюсь с тобой. Мы добрые знакомые Назар и не привыкли обманывать друг-друга…

– Ах, мне бы ваши заботы! Я был бы самым счастливым евреем на Свете.

– Но если все-таки ты вздумаешь меня надуть…!

– Хвала Авраамову богу, я еще не выжил из ума, господин. Если ваша медь продается – завтра же она будет у вас. Но ведь мой добрый господин тоже недолговечен, и лишь прародители могут знать, что случится с ним завта.

– Вот-вот. И не забудь, что я меняю медь на золото, которое столь любимо твоим племенем.

– Какой бедняк не радуется звону монет? Но вас я не предал бы и за копи царя Соломона.

Руг рассмеялся и хлопнул ростовщика по плечу, да так, что тот едва не упал.

Принесли зелень – слабое утешение для изголодавшегося мужчины, но сейчас Святобора заботило совсем другое.

– И еще одно, Назар. Я ищу одного человека. След привел меня в Старгород. Нутром чувствую – он здесь.

– Отведайте вина. Только вчера мне привезли несколько бочек из Бордо.

– Пей и ты…

Назар хотел было возразить, но потом улыбнулся и пригубил.

– Если бы господин обрисовал мне того человека?

– Он чернокнижник. Единственная в своем роде тварь – доверенное лицо некоего датского епископа – Абсалона. Я так подозреваю, что он к тому же знается с храмовниками, но имел неосторожность отравить одного из них много лет назад в Палестине.

– Может быть, господин сообщит мне имя своего врага?

– Чаще называют его Флорентийцем, но на самом деле он – Жозеф.

– Йосиф, Йосиф! Бедный Йосиф, – саркастически улыбнулся Назар.

– Ты знаешь, где его найти?

– Нет. Но наведу справки у знающих людей. Это я к тому, что если вы ведете дело, то Жозеф и в самом деле обречен.

– Эти сведения нужны мне к завтрашнему утру. Ты получишь еще сто золотых поверх обещанного, если мерзавец окажется в городе.

– Насколько он стар? – спросил ростовщик, потирая руки.

– Чтобы ответить на этот вопрос, ты должен просветить ругенского варвара о том, как вы ведете счет летам.