Наследие Арконы

– Вроде этого. При попытке опубликовать некоторые исторические выкладки подвергся уничижительной критике не только со стороны официальной науки, но также и в своей общине, – пояснил Магистр и еще отхлебнул кофе.

– Его открытия столь серьезно расходились с общепринятой теорией? – уточнил Илья Аркадьевич.

– Я не специалист в этой области. К тому же нас более всего заинтересовали вовсе не пыльные страницы русской истории, а его секретная методика. Заметьте! Абсолютно практичная и нетрадиционная методика по управлению вероятностными процессами, наверное, когда-то известная и волхвам, – пояснил свою идею Магистр, – Конечно, Игорь ничего такого на эту тему уже не публиковал, и рассчитывал сам воспользоваться ею.

– Мне кажется, – заметил Илья, – все протекающие в мире процессы вероятностны.

– Да, все. И это лишь подчеркивает важность его исследований. Мы, конечно, могли бы и сами сосредоточить усилия в данном направлении, но зачем же изобретать велосипед, когда уже есть уникальные результаты. Пройдет немало лет, прежде чем мы получим свои, да и будут ли они вообще. Я знаю, ваш подопечный, – Магистр глянул на Брата так, что Илья Аркадьевич вздрогнул – оформил свои изыскания в виде книги. Так вот, хотя Власов не спешит поделиться результатами собственного научного труда с обществом – надо его поторопить. Он проигнорировал приглашение Братства, а мне хотелось бы первым прочитать его творения и, вероятно, положить на полку, если не найдется точек соприкосновения. Вам, брат Илья, предстоит немного поработать, чтобы мы ясно представляли, с кем имеем дело. Не бывает людей без недостатков. Вы должны нащупать возможные подходы к этому человеку и Братство вознаградит вас по заслугам. С чего думаете начать?

– Нет такого мужчины, которого не заинтересовала бы женщина. У многих это наиболее уязвимое место.

– Отлично, – заключил Магистр. – Брат Гавриил будет помогать вам. В дальнейшем по всем вопросам обращайтесь к нему. До свидания, брат!

ГЛАВА ТРЕТЬЯ. ВЛАСЬЕВА ОБИТЕЛЬ

– Что-то, мать, у нас русским духом пахнет! – распахнут тишину чей-то бас. – Не иначе, опять кого спасла, ведьмище…

– Ты сам, отец, хорош. Чуть, какая замёрзшая скотина – так сразу в горницу, ладно ещё, в сарай.

– Ага, как же, матушка!? Вон, давеча, прихожу, а по коврам целый лось свежеразмороженный бегает, – услышал Василий сквозь сон.

– Мне положено так, а иначе я не могу, – отозвалась Женщина под едва различимый перестук, а Василий словно кожей почуял, что она еще и улыбается.

– И мне Родом написано – беречь!…Ну, старая, показывай, где этот герой? – снова пробасил Голос.

Василий приоткрыл один глаз, выкарабкиваясь из царства Дрёмы на божий Свет.

– Это я-то старая? Да ты, муженёк, на себя посмотри! Тоже, небось, не первой свежести-то будешь! – взбеленилась женщина с огненно-рыжими волосами, покручивая колёсико с нитью.

Свет оказался ярок, и он захлопнул око, но тут же, исхитрившись, глянул из-под ресниц на обладателя зычного баса.

– Ну, дык, тебе и подарок мой тогда ни к чему. А то, гляди-ка, жена, чего я тебе притащил!

Из глубины комнаты Василий увидел, что в дверях стоит высоченный широкоплечий седобородый дед в тяжёлой и длинной, до самого пола, белой шубе.

Хитровато улыбаясь, старик полез за пазуху и извлёк оттуда золотистое крупное яблоко. Божественный аромат моментально заполонил всю горницу.

Женщина, оставив работу – колесо вертелось само – кокетливо приняла подарок. Последовал затяжной страстный поцелуй, при виде которого у Василия аж мурашки пошли по коже. Дед крякнул и огладил окладистую седую бороду.

Оглянувшись на парня, хозяйка живо поняла, что тот уже не спит, сколь Василий ни притворялся.

– С добрым утром, добрый молодец. Пора вставать.

Отбросив тёплую шкуру медведя, парень обнаружил, что на нём нет не то что гимнастерки, но даже армейского нижнего белья. Зато была какая-то холщовая рубаха до колен.

– Взять бы свечку в руки – сошёл бы за ангела-послушника, – подумал он.

– Ну, положим, на ангела ты не больно похож, а вот, на Ваньку-царевича – смахиваешь здорово! – бесцеремонно расхохотался Хозяин и, сбросив шубу, присел на скамью.

– Ну и стыд! – опять промелькнула мысль.

– А чего срамного-то? Ноги, как ноги. Мои, вон, волосатее.

Скинув здоровенный валенок, дед размотал портянку и показал заросшую густым рыжим волосом голень.

– Вот это ножища? – удивился про себя Василий, – Даже у Виктюка с Донбасса поменьше будет.

На это мужик ничего не ответил. Поднялся, да так, что дом под ним просел на какой-то миг – по крайней мере Василию померещилось. Шлепая ступнями по доскам, дед направился к кадушке с кипящей водой, что вынесла откуда-то женщина. А может, и не вынесла – это Василий не приметил, а только так решил. Кадушка была массивная – не для женских рук.

Хозяйка ж забрала дедову обувку и, подмигнув парню, снова зачем-то вышла.

– Долго же я спал, – промолвил Василий, испытывая почему-то странную робость в присутствии хозяев.