Наследие белого дракона (СИ)

Сердце опять сковал холод. Ледяной коркой пополз по нему, просочился внутрь, заставляя биться в болезненной агонии. Растекся по венам, пуская дрожь по всему телу. И когда Мора вытолкнула его, отчаянно закричав и запрокинув голову, глотая горькие слезы, тоже ставшие ледяными, он начал расползаться от её сердца, потек по крови и нашел выход наружу. Весь холод, что когда-то вбирало её несчастное сердце.

Мора кричала и кричала, обращаясь болью, что сжирала её изнутри, обращаясь отчаянием, поглотившим её душу, цепляясь за слова матери, за её последний образ и извращённую, больную любовь к детям и своему Роду, к Праотцу и Сфере, цепляясь за смех брата и тепло Люси. Пока не сорвала горло и не начала задыхаться, чувствуя, как слёзы разъедают глаза и обжигающим льдом касаются щёк.

Все те, кого она когда-то любила, теперь остались лишь в её воспоминаниях.

По всему замку расползся лёд, погребая под собой кричащих от ужаса слуг. А следом Мора услышала звук бьющегося стекла. Ледяные фигуры лопались и рассыпались на месте, оставляя после себя холодную крошку. Оставшиеся огненные бабочки мамы обратились в синий и замерли в воздухе, падая с высоты и разбиваясь о пол.

Мора покачнулась на ногах и открыла глаза. Набрала полную грудь ледяного воздуха, прежде чем переступить через тлеющий островок огня, вокруг которого искрилась ледяная крошка, и направиться к выходу из замка. Под ногами что-то громко хрустело, а впереди дребезжал рассвет.

Розовый свет стелился по дорожке, ведущей от родового замка, вокруг застыла звенящая тишина, а где-то вдали пели птицы.

— Любовь отдавай, и бери, и дари, озаряя улыбками свет. — тихо пропела девочка, рисуя в воображении лицо Люси и её веснушки. И сжала и разжала кулак, словно няня сейчас могла взять её за руку, вложить ослабевшие пальцы в свою тёплую ладонь и увести отсюда. — После сумрака ночи с тобою мы встретим рассвет.

Мора направилась к своему рассвету, оставляя позади долгую и тёмную ночь. На губах её расцвела блаженная улыбка.

Глава 37. Они зовут богов домой

Я вынырнула из кровавых воспоминаний и закричала, отшатываясь от камня. Воздуха не хватало, словно всё это я прожила под водой, покрытой толстой коркой льда, и только сейчас пробилась наружу.

- Я должна спасти её, - быстро произнесла я, стараясь отдышаться. — Спасти…

- Кого? — старуха оказалась рядом так неожиданно, что я вскрикнула. Сейчас всё казалось ненастоящим, нереальным. Шероховатый камень под ладонями, мутные глаза Драмии, дракон рядом. Моя реальность осталась там, в камне. Четкая и ясная.

- Девочка… - я нахмурилась, пока её образ медленно стирался из памяти, освобождая место для настоящего. — Там… Она была там и…

- И? — прокряхтела старуха, наклонив голову. — Ты видела кого-то из Нижнего мира, дитя?

Я моргнула, пытаясь избавиться от душераздирающих криков сгорающих заживо слуг. От отчаянного вопля девочки, потерявшей всех, кого любила она и кто любил её. Преданную безумной матерью и Родом, который никогда бы не принял её. Крики всё равно звучали в моей голове так громко и так пронзительно, что виски прострелило болью. Я бы хотела никогда не слышать их, но уже точно не смогу забыть.

- О, - старуха сложила губы трубочкой, переводя взгляд с меня на Кайонела, который тоже зашевелился возле камня. Он втянул в себя воздух, а потом резко открыл глаза, не выражая лицом никаких эмоций. Моргнул. Чуть нахмурил брови, когда взгляд его коснулся крови на моем пальце и своего кинжала рядом, и подошел ближе, доставая из кармана белый платок. — А что же видел ты, мой мальчик?

- Императора, - сказал Кайонел, притягивая к себе мою руку и укутывая порезанный палец в свой белоснежный платок. — И… - выражение лица его казалось бесстрастным, пока я не заметила, как что-то блеснуло на его правой щеке. Кайонел удивленно поднес руку к лицу. Глаза его смотрели на меня, но видел он другое. То, что прошло и то, что показал ему камень старухи. Я всё еще помнила это чувство.

- И? — поторопила его Драмия, оказываясь рядом. Казалось, еще секунда, и старуха примется трясти его за плечи своими дряхлыми руками.

- И планы поменялись, - отрезал он. — Мне не нужен Совет. Я займу трон.

- Что. Ты. Видел? — прорычала старуха, вмиг принимая угрожающий вид. — Моего брата и…!

- Императора и… Маму? — он сглотнул, и лицо его стало таким уязвимым, а уверенный в былые времена взгляд сбитым с толку, что мне захотелось его обнять. Вот та кровь, что он видел. — Он не знал. Все эти годы он не знал, кто я. А теперь он погиб!

- Что ты чувствуешь?

- Злость. Вы знали?

Драмия покачала головой, облокачиваясь спиной на свой камень.

- Я видела тебя другим. Твоё рождение другим. И твою судьбу. Всё это отняли у тебя и запятнали кровью.

Кайонел моргнул, и я взяла его за руку, чтобы с удивлением почувствовать дрожь.

- Я… Хочу убить её.

- Благословляю, мой мальчик. Он умер не от старости, да?

Кайонел было открыл рот, чтобы ответить, но я не могла поверить в услышанное.

- Хочешь убить кого? Маму? — ахнула я, и тут же словила два осуждающих взгляда.