Наследие Богини (ЛП)

— Да, вот так, — тихонько подсказала мама, поправляя мой локоть так, чтобы я правильно держала голову сына.

— Вы только посмотрите, — произнёс Джеймс. — Ты как будто была создана для этого.

Майло, успокоившись, посмотрел на меня своими большими голубыми глазами. Связь, возникшая между нами ранее каким-то невообразимым способом, укрепилась, и в этот момент весь мир для меня перевернулся. Мой малыш был таким красивым, таким невинным, что я могла бы простоять так вечность, лишь бы он таким и остался. Чтобы он никогда не узнал, что такое война, ненависть, боль потерь. Чтобы не боялся, что каждый день может стать последним для близкого ему человека. Чтобы никогда не почувствовал себя одиноким, недостойным или нелюбимым. Нет, он узнает, что такое счастье. Что такое мирное небо над головой. Что такое семья. И у него всегда будем мы с Генри.

Слеза скатилась с моего подбородка и упала на нос Майло. Малыш скривился. Генри хохотнул.

Мама поднялась.

— Оставлю вас втроём, — сказала она. И хотя она улыбалась, в голосе всё ещё слышалась скорбь. Не знаю, пройдёт ли она когда-нибудь окончательно. Они с Джеймсом покинули комнату, закрыв за собой дверь.

— Он так похож на тебя, — пробормотал Генри. — Каждый раз, беря его на руки, я видел твоё лицо. Я скучал по тебе, Кейт.

Я провела костяшками по щеке Майло. Пускай у него мои глаза, но волосы тёмные, как у Генри. И папина форма ушей.

— Что бы ни было на острове между тобой и Каллиопой…

Он напрягся.

— Кейт, я…

— Это неважно. — Я посмотрела на него. — Ты сделал это, чтобы защитить Майло. Я всё понимаю.

Его руки скользнули по моей спине. Он сжал моё плечо.

— Ничего не было. Ава не использовала на мне свои чары. Я притворялся с самого начала и до конца.

Я подалась вперёд и поцеловала его. Его губы были сладкими, и я не могла от него оторваться, пока Майло между нами не захныкал. Мы оба понимали, что, когда он притворялся, он делал что-то, чтобы убедить её в своей любви. Часть меня сгорала от желания услышать все подробности, но всё это уже не имело значения. И я не позволю Каллиопе мучить нас с того света. Через что бы ни пришлось пройти Генри, вместе мы справимся. Когда-нибудь, если он захочет рассказать, я выслушаю. Но до тех пор сделаю вид, что поверила ему. Чтобы защитить его так же, как он защищал меня. Потому что я люблю его, а он меня.

Мы семья, и никто — ни Каллиопа, ни Кронос, ни даже смерть — у нас этого не отнимет.

Глава 20

ВЕЧНОСТЬ

В какой-то момент посреди ночи я выпуталась из объятий Генри и соскользнула с кровати. Он крепко спал, очевидно, устав после битвы. Но я, как бы ни пыталась, заснуть не могла.

Подойдя к кроватке, я коснулась лба Майло, чтобы убедиться: он всё ещё здесь. Вид его поднимающейся и опускающейся груди успокоил меня, и я вышла из комнаты, закрыв за собой дверь. Даже глубокой ночью потолок оставался ярко-голубым, а под ногами разливался дивный закат.

Прийти сюда не было моим сознательным решением. Я только что стояла в коридоре, и вот уже ноги ведут меня к тронному залу в поисках кого-то. После такого тяжёлого вечера шансы, что кто-то ещё не спит, были невысоки, но проверить стоило.

На пороге тронного зала я застыла как вкопанная. Небо здесь не было голубым. Вместо потолка виднелось ночное небо с мерцающими звёздами. Тронов не было, вместо них только стеклянный гроб на платформе. А в нём, одетая в белое платье, с розами в волосах, лежала Ава.

Не думая, я пересекла комнату и прижала ладонь к стеклу. Её губы были вишнёвого цвета, и в приглушённом свете мне даже показалось, что она улыбается.

В моём горле образовался ком. Я открыла рот, чтобы что-то сказать, — извиниться, пообещать, что никогда её не забуду, простить её снова и снова, пока у Вселенной не останется иного выбора, кроме как поверить мне, — но я не смогла выдавить ни слова. Ава в любом случае меня не услышит, да и я всё это ей сказала, когда прощалась. Она всё уже знает.

— На самом деле её здесь нет.

Я нахмурилась.

— Оставь меня в покое.

Шорох ткани, тихие шаги, и вот Уолтер стоит рядом со мной, выглядя таким же постаревшим, как и на крыше.

— Это что-то вроде отражения, только более реалистичное, чем просто картинка.

Я убрала руку со стекла и отошла на шаг дальше от него.

— А где её тело?

— Исчезло, — сказал он. — Вернулось в небытие.

— Тогда зачем здесь… эта голограмма?

Пустой трон, пустая спальня, пустая дыра в нашей жизни там, где когда-то была она, — как будто всё это было недостаточным напоминанием о том, что её больше нет.

Уолтер сделал глубокий вдох, и, когда выдохнул, в тронном зале раздался приглушённый раскат грома.

— Она прожила долгую жизнь, повлияла на жизни многих. Те, то захочет с ней попрощаться, получат такую возможность.

— Но для Каллиопы ты такого не сделал.

Он поморщился.

— Моя жена выбрала свой путь. Она решила отделиться от Совета. Ава оставалась с нами до конца.

— Неправда. Ты всё решил за неё. Из-за тебя она умерла.

Уолтер уставился на гроб.

— Я совершил немало ошибок…