Наследие. Часть 2

Насчёт разговора с гостями, Лилия Карловна могла бы и не беспокоиться, так как следующий час нас ни на минуту не оставляли без внимания. Гости поздравляли Алёну с победой и говорили о шумихе в сообществе одарённых. Присутствовал на мероприятии и отец Кати Хованской. Подходил с супругой, чтобы поздороваться. По идее это мы должны были ходить по залу, а не главы родов. Я ловил взгляды того же Воронцова, который может и хотел поговорить, но решил, что будет неправильным подходить первым. Тем более ему так же не давали скучать. А вот Куракин с нами поздоровался. Он едва ли не единственный был без пары. Министр спокойно прогуливался по залу, охотно общался с гостями. У меня он как бы в шутку просил прощение за то, что так недружелюбно отнёсся при нашем знакомстве. Дескать он не виноват и всего лишь пытался соблюсти закон, по которому мне действительно не положена была земля, даже если я честно выиграл её в турнире. Пётр Сергеевич говорил, что Куракины одни из самых влиятельных наших союзников, так как их род занимал много ключевых должностей не только в правительстве, но и при дворе императора. Главное — это связи, которыми они обладали. И Разумовский, при всей нелюбви к нашему альянсу, именно с Куракиными портить отношения не будет.

Когда до официальной части осталось минут десять, к нам подошёл Пётр Сергеевич. Сегодня ему предстояло провести серьёзное совещание, но выглядел он немного несобранным. Поздоровался, поблагодарил, что мы пришли.

— Сейчас Лилю поздравлять начнут, — он показал на дверь в служебный коридор, откуда выкатывали несколько столов с тортами и пирожными. А на столике с напитками появились большие чайники и даже несколько самоваров. — Это затянется ещё на час, но вы идите в гостиную. Анна уже всё подготовила и ждёт. Да, кхм, Алёна, нам надо поговорить.

Я положил руку ей на плечо, ободряюще улыбнулся, как бы говоря, чтобы ничего не боялась. Уверен, что месяца три назад, она бы согласилась на этот разговор только если бы я настоял. Видно, по взгляду, что обида ещё осталась, но Алёна всё же решила не убегать.

— Мы подождём в гостиной и без тебя тортик кушать не будем, — сказал я.

У выхода из зала меня и Таисию встретила Таша, чтобы проводить. Мама с братом остались в зале, то ли решая какие-то вопросы, то ли рассчитывая поговорить с каждым из гостей. Да и мне далеко уйти не дали. Мы прошли только один коридор, когда столкнулись с великим князем Воронцовым. Он разговаривал с Коневым, но увидев нас, жестом этот разговор прервал.

— Здравствуйте, — приветствовал я его, коротко кивнув.

— Здравствуйте, — ответил он тем же.

Великий князь, Константин Николаевич, был моложе покойного императора на три года. На полголовы выше меня, носил усы, которые ему шли, подчёркивая мужественность. Думаю, без них он бы смотрелся не так серьёзно. Карие глаза, взгляд спокойный, уверенный. В одежде предпочитал френч, а не классический костюм. В целом внешность располагающая, в отличие от того же Разумовского. Мы смотрели друг на друга оценивающе несколько секунд.

— Кузьма Фёдорович, я отвлеку тебя разговором от праздника на десять минут.

— Конечно, — согласился я, коснулся ладони Таси.

— Мы будем в гостиной, — она отпустила мою руку. Мне показалось, что к великому князю она отнеслась с подозрением, словно ожидала от него дурную новость или какую-нибудь подставу.

— Я предупрежу Петра Сергеевича, — сказал Конев и направился в сторону зала.

Подождав, пока все разойдётся в разные стороны, Константин Николаевич пригласил меня в небольшую комнату, обставленную как раз для частных бесед. Два кресла, между ними столик. Присутствует шкаф с алкогольными напитками.

— Нам стоило давно встретиться и обстоятельно поговорить, — сказал Воронцов, опускаясь в кресло. — Ты произвёл хорошее впечатление на моего племянника, а это, поверь мне, большая редкость. Николай в этом плане довольно категоричен. Насколько я знаю, друзей, настоящих, на которых он бы мог положиться, с которым готов поделиться переживаниями, у него нет. Точнее, не было.

— Не слишком ли поспешное решение перевести его в МИБИ? — спросил я.

— Поспешное, — согласился великий князь. — Он бы спокойно закончил учебный год дома, под присмотром учителей. К сожалению, Геннадий Сергеевич не может надолго оставить институт, а оставлять без присмотра Николая не хочет. Боится, что мой брат решится на радикальный шаг.

— Я присмотрю за Николаем в МИБИ.

— Даже не знаю, поможет это или наоборот, — он рассмеялся. — Но пока всё под контролем, я вмешиваться не буду.

Сказал это так, словно подчеркнул, что в операции с наследником он главный и последнее слово будет за ним. Хотя скорее всего так оно и было. Ведь не он поддерживает Наумовых, а наоборот. Воронцовы основные выгодоприобретатели от смены власти. Мне даже осмыслить сложно всё то, что происходит на самом верху.