Наследие. Часть 2

— Тася, мне плевать на эту конференцию, на аукцион, и на многое другое. Будь я один, такое бы световое шоу им устроил, никто обиженным бы не ушёл. Но вчера вечером я внезапно понял, что… мне стало страшно, что могу тебя потерять. Не надо в меня палкой тыкать, как в сонного медведя, я тебя прошу. Иначе поругаемся, а я этого не люблю. Хочешь, чтобы я поехал на этот весёлый праздник, зная, что рядом злобный герцог? Тебе мало того что он отправил за нами людей с недвусмысленными намерениями? Будем постоянно оглядываться в поисках наёмных убийц?

— Если кто-то рассчитывает с тобой подраться, особенно мастера, они не станут выставлять напоказ силу, как павлиний хвост, — не согласилась она. — Всё-таки я думаю, что они хотели нас припугнуть.

— И молнию разрядили от испуга?

— Вот это действительно странно, — закивала она. — Да, ты говорил, что это опасная и смертоносная техника молний. Но мне кажется, что всё не так просто. Прости, Кузя, не сердись. Пусть будет Лион. Я даже знаю, какое сообщение отправить ректору и одному моему знакомому из Милана. Просто я хотела побывать на этом мероприятии, но, видимо, не сложилось, — она вздохнула так, что я почувствовал себя сволочью, разрушившим её хрустальную мечту. Ничего переживёт, зато целее будем.

Так как я перевёл телефон в режим: «только для семьи», не желая ни с кем разговаривать, отдуваться пришлось Тасе. Понятно, что она пыталась сказать, чтобы я не вёл себя как ребёнок и совместно с другими решил возникшую проблему. Вот только я решать эту проблему не хотел. Она меня вполне устраивала. Успею я ещё слить «вредную» технику, может, даже с большей выгодой.

* * *

Мадрид, здание департамента по контролю за одарёнными, двадцатое января, полдень

Грегорио Сантос, глава департамента, потрясая скреплёнными листами, уже несколько минут пытался донести до подчинённых всё, что он о них думает. Перевести на любой другой язык его диалог не получилось бы, так как не все слова были цензурными, а некоторые термины и фразы могли понять только исконные носители испанского языка. Господин Сантос не имел привычки кричать на подчинённых или грубо выражаться, но если бы он не высказался, то вероятнее всего, лопнул от скопившихся в нём эмоций.

— Кто отвечал за проведение операции? — спросил господин Сантос, швырнув листы на стол.

— Мы просто не успели, — сказал один из присутствующих мужчин. — Пока мы разговаривали с главой отделения ДКО в Каталонии, господин Матчин уже был вызван в консульство.

— Я вас туда отправил разговоры вести? — прищурился господин Сантос. — Или вы туда языками трепать поехали?

— Мы сразу же приехали в консульство, но разминулись с господином Матчиным буквально на две минуты. Консул тут же попытался связаться с ним, но не смог дозвониться. Он обещал всё уладить утром.

— Уладил? — спросил глава департамента.

— Герцог Хесус де Кардона, — сказала женщина, сидевшая по правую руку от пытающегося оправдаться мужчины, — отправил нам два запроса с требованием разобраться в произошедшем. По моим данным, утром он звонил королю.

— Вот пусть он королю объясняет, зачем его люди пересекли границу Франции, — господин Сантос поморщился. — Я посмотрю, как он будет и дальше удерживать власть в регионе, потеряв половину мастеров семьи Кардона. Что власти Франции?

— Только что сообщили, что нашли одиннадцать фрагментов четырёх тел, — сказала женщина. — Одно тело — в двух с половиной километрах от дорожной развязки у католической церкви Сен-Жан-де-л'Альбер. Наши коллеги из Франции заявляют, что люди герцога де Кардона нарвались на преступника в международном розыске, Рауда Рыжего. Я уже отправила официальное письмо, подтверждающее, что именно за этим преступником наши мастера охотились, но не успели связаться с властями Франции, когда он внезапно пересёк границу.

— Откуда там взяться Рауду?

— Он мог ехать на аукцион, — предположил молчавший до этого пожилой мужчина, носивший дорогой костюм. — Но его узнали или он мог подумать, что люди Хесуса пришли именно за ним. Будет неприятно, если он появится на Международной конференции, безопасность которой мы должны обеспечивать, — последнее прозвучало настолько неопределённо, что сложно было понять, ругает он организацию, насмехается над ней или просто констатирует факт.

— Рината, скажите нам, что Вы связались с ректором МИБИ, — посмотрел на вторую женщину в помещении господин Сантос.

— Связались, — кивнула она. — Московский институт примет участие в конференции, но без господина Матчина. Господин Наумов сказал, что Кузьма… кхм… обиделся.

— Что? — не понял глава департамента. — Что сделал?

— Обиделся, — повторила женщина, понимая, как глупо звучит это заявление. — Представители Китая и Кореи сообщили, что их делегации будут существенно урезаны и представлены одним преподавателем и одним учеником. Это из-за того, что в сети появился слух, что Королевство Испания запретила господину Матчину въезд. В официальных документах ничего подобного нет, и мы можем на самом высоком уровне опровергнуть слухи, если нас кто-нибудь спросит.